бабёнка, ладная. Вот лишь как только взгляд отцепился от прелестей, рыжий до оторопи замер в ступоре, узрев на её точенном теле разноцветные колдовские росписи, сплетённые в хитрые загогулины. Это зрелище живописи невиданной заставило от испуга зажмуриться, а сердце в раз взбесившееся попыталось из груди выброситься.
Наслышан он был с полна от наставника про этих «меченых» ведьм – колдовское отродье мира бабьего да от осознания того, к кому в гости попал, в раз расхотелось оживать, рисуя мрачные для себя последствия. Лучше сдохнуть ни понять от чего, чем стать вот у такой игрушкой для издевательства.
Некоторое время спустя он всё же заставил себя успокоиться, решив, коль хотела б что сделать с ним, то давно бы сделала, и продолжая полудохлым прикидываться вновь приоткрыл глаза-щёлочки, наблюдая за хождением туда-сюда голой красавицы. Кайсай даже не задался вопросом естественным, почему эта дева перед всем честным народом голая разгуливает, будто так и надобно. А он как подросток глубоко озабоченный занимался тем, что тайком подглядывал за развратной ведьмой в щёлки глаз собственных, оставаясь, как ему казалось для неё не замеченным.
Вторая часть его тела, что осознал он опосля пальцев собственных, стало его мужское достоинство, что в отличие от рук проявило себя сразу да в полную силушку. Да как понял Кайсай по его положению, возлегал он почему-то тоже голый полностью.
Заходя на свой очередной круг обхода странного, ведьма вдруг резко встала да пристально посмотрела на ту его часть тела предательского, что так нежданно-негаданно ожил у полу покойника.
Сначала ведьма пристально рассматривала оживший отросток, даже чуть наклонилась, приглядываясь, а потом взяла да пожулькала его ручкой своей нежною, как бы проверяя, а не грезится ли ей это видение. Лишь убедившись, что это чудо всамделишное, перевела взгляд на лицо страдальца от стыда горевшего, да узрев щёлки глаз прищуренные вполне мило улыбнулась молодцу.
– Ни как очухался? – спросила дева журчащим голосом, да отпустила отросток уж с ума сходивший от её прикосновения, и погладив его по щеке добавила ласково, – красавчик. Погодь, пить подам…
Прошёл всего день, а он уже смог сесть самостоятельно. Правда, встать пока не удалось. Ноги не слушались. Странно, но при больной спине ведьма его лечащая, заставляла рыжего лежать именно на позвоночнике, не позволяя даже переворачиваться, притом лежак был такой жёсткий будто каменный. За это время он себе уж всё отлежал, что возможно было.
Кайсай к этому времени знал где он находится. Знал и то, что случилось с ним. И кто есть хозяйка, что по-прежнему голышом бегала.
А произошло следующее. Опосля того как он Шушпана вырубил да наклонился над бездыханным телом противника, подлый Морша почитай в упор всадил в спину стрелу с наконечником, как раз под задравшуюся при наклоне бронь кожаную.
Притом чуть ли не по самый хвостовик вогнал. Кайсаю дико повезло каким-то чудным провидением, что та лишь вскользь