впечатления Феоктистов. – Вот если бы у нас так Христу помогали! Совсем другая история могла получиться.
Зубров, довольно слабо разбиравшийся в истории и библейских преданиях, удивился:
– А что не так?
– Да всё не так! Здесь у Сына Божия и императорский титул был, и фактически поправить империей Он успел. Да ещё такой мощный народ как эти тартарийцы-готы Его и Богородицу своими считают… Блин! А у нас жил Он, бедолага, в какой-то пустынной дыре, среди евреев. Эти же евреи его и убили! Да теперь ещё и наживаются на Его имени. А наши Крестовые походы вообще не против убийц Богочеловека велись, а против ни в чем не повинных мусульман, которые к тому времени на этих землях поселились.
– Н-да, – согласился Зубров. – Здесь как-то справедливей, что ли, получается.
– Жаль только, нас это мало касается!
На этой минорной ноте друзья решили тоже отправиться на боковую. Но тут начали беспокоиться кони. Разбойники давно привыкли доверять чувствам своих животных, поэтому бросили жребий, кому оставаться в карауле. Первым выпало дежурить Зуброву. Пока он настороженно стоял с луком и наложенной стрелой, внимательно осматривая лес, Феоктистов с сэром Жаном натаскали ему валежника для костра. Причем, рыцарь так расстарался, что дополнительно принес целое сухое дерево. Николай присел у огня, а уставшие друзья повалились на охапки душистого сена, служившего им кроватями.
Кони продолжали всхрапывать и брыкаться, волновались всё сильнее. В конце концов, Николай решил вообще отвязать их, так как сильные животные начали так рваться с коновязи, что грозили развалить ее. Обычно смелые боевые першероны вдруг дружно вырвали из его рук уздечки и бросились в дом. Оттуда тотчас послышались возмущенные человеческие крики. А Зубров, наконец, увидел опасность – серые тени крадучись подбирались к избушке. Он выстрелил в одну и громко заорал. Пока помятые друзья искали оружие, успел сделать ещё несколько почти не прицельных выстрелов. Но врагов это не остановило. Силуэты неумолимо приближались. Николай обратил внимание как странно они двигались – скачками, словно бы на четвереньках. Причем совершенно бесшумно. Затем в разных концах поляны у этих теней начали зажигаться глаза… Тьфу ты, да это же волки! Вот только, разве они бывают такими большими? Впрочем, особенно размышлять было некогда. Сгрудившись у костра, друзья начали лихорадочно посылать стрелы во всё увеличивающиеся фигуры. Но даже в этой спешке все трое успели заметить, что волков совершенно не интересовали лошади (что было более чем странно). Хищники окружали только людей.
Наконец один из них зарыгнул в освещенное пространство. Очевидно, от близости костра, его глаза вспыхнули как два угля. А слюна, капнувшая с белоснежных клыков, вызвала мысли о бешенстве. Николай тут же схватил головню и запустил в оскаленную пасть. Зверь отпрыгнул. Тогда сэр Жан сунул стрелу в огонь, и как только та загорелась, выстрелил в того же волка. Всё же он слегка дернул