что сам предательски краснеет. Его молодое сердце почему-то засбоило, забилось часто-часто. Он испытал огромное смущение от близости девушки. От того, что они одни в этой тесной полутемной комнате. Он попросту не знал, что делать, когда такая юная, свежая как распускающаяся сирень, красавица сидит совсем рядом. Тем более что и робеющая незнакомка явно испытывала какие-то чувства… От этого голова туманилась, и всё сладко кружилось. Володька уже отвык от знаков девичьего внимания, и просто терялся. Даже слова почему-то застряли в горле. Оставалось лишь, как за щитом, спрятаться за иронией. И он мысленно подвел итог: «А вообще-то – девочка что надо!»
Она словно угадала его оценку и улыбнулась. Сердце Володьки ещё раз ухнуло куда-то в район желудка. Он закрыл глаза и полежал пару минут, успокаивая совершенно взбесившееся дыхание. Наконец, сообразил, что может попросить юную красавицу о совершенно конкретной помощи. Решительно повернулся:
– Сусанна, помоги мне выйти во двор!
Ещё пару минут с увлечением спорил с этой серьёзной очаровашкой, доказывая, что все полученные им колото-резаные, а также и прочие раны должны лечиться движением. При этом ссылался как на авторитет «бабушки Линде», так и на свой печальный опыт. Разумеется, убедил. А когда оперся на жаркое девичье тело, даже адская боль отошла на задний план от нахлынувшего томного наслаждения.
Сусанна вывела его из избушки. Что-то толокшая в ступке колдунья всполошилась, всплеснула руками, выронила пестик.
– Все хорошо, бабуль. Я уже на ногах!
– Ну вот и слава Господу Создателю! – неожиданно умилилась старушка. – А то я уж и нехорошее думать начинала.
– Я что, долго был без сознания? – тихо спросил девушку Феоктистов.
– Сегодня десятый день, – еще тише ответила она. Володя от удивления обвис на её не по-женски сильных руках. Потом, вновь придя в себя, поинтересовался:
– И ты, что же, все десять дней около меня сидела?!
Сусанна лишь утвердительно кивнула головой.
Весь день выздоравливающий грелся на солнце. Пил крепкий мясной бульон, вперемешку то с ароматными, то невкусными отварами, и потешался над Зубровым. Друг всё порывался его обнять, но неизменно отгонялся бдительной Сусанной. А вечером, когда девушка снова собралась дежурить, Володька с удовольствием потрепал её по руке:
– Спасибо, этого больше не нужно. Мне уже ничего не сделается, а себя измучаешь. А мне ведь общение с тобой здоровья прямо на глазах прибавляет!
Она скромно потупилась, но не смогла сдержать счастливой улыбки. И Феоктистов решился задать весь день мучивший его вопрос:
– Слушай, а почему ты со мной так возишься? Я даже не знаю тебя.
– Потому что вы спасли меня. От рабства. И бесчестья. А может, и от смерти. Так как такого позора я бы не перенесла. Я вам так благодарна!!!
– А! Ну тогда да. Конечно, – смутился Феоктистов. – Но я ведь, вроде как, оборотень… Неужели ты меня не боишься?
– Сначала немного боялась, – честно призналась