с конца которого струились ручейки. Повернув голову в сторону, будто осмотрел периметр здания, образовавший тупик он негромко выкрикнул:
– Может хватит умерщвлять Волынщиков? Дайте людям жить…
Но предводитель Стражей молчала, а взгляд её – спрятанный.
– Я так и понял.
– Всё кончено, Агент… – ты в западне, – кто-то вылез из людей, и осмелился дрожащим голосом в спину заявить.
Он, не распознав в их голосе ничего опасного, и даже ухом не повёл.
– Убирайтесь прочь! – выкрикнула девушка тем, что были из её команды.
Люди замычали растерянно, о том, что хотели ей помочь, но громогласный голос Агента трусливый щебет затушил. И обратился к предводителю.
– Твой голос мне знаком!
Настала тишина – замолчали, как люди, так и Агент. И стал слышен хлёсткий звук дождя, разбивающийся о бетонное покрытие, а мелкий топот людских «копыт», стал более мягким, хаотичным и беспомощным.
– Выйди из тени! – крикнул он опять.
Но девушка мешкала, и всё время пыталась унять свой кулак. Он дрожал, то ли от страха, то ли от ярости, или причина крылась в гравитационной аномалии, что стала расползаться по краям, засасывая капли словно волны океана, бегущие к берегу. Агент не мог не обратить на это внимание, ведь зрение его – особое, имеет свойство различать данные странности, и определять источник, что послужил причиной для очередной прорехи в пространстве и времени.
– Ты не человек… – сказал он тише и сделал два шага в её сторону.
Девушка отошла, всё более испытывая дрожь в руке. Но тут нужно решить: или сдать назад и признаться; или сделать несколько шагов, чтобы заткнуть ему рот. Ибо он ведёт толпу к нехорошим настроениям, в которых рождается предположение о предательстве. Последнее – ненужная черта, ведущая к сдаче интересов и потере трону. Недопустимый вариант, – проверено временем. И потому, вернула рукоять меча в правую ладонь. Выставив его перед собой, одна из сторон разрезала пространство светом оранжевого лезвия. Прошлась ещё одна волна, как отклик на движение и гравитационная дыра засосала ещё большее количество дождя.
– Твоя сила ограниченная…
– Моя власть абсолютная! – прокричала она, когда воздух разрезало светло-голубое лезвие, появившееся с другой стороны меча.
Поднялся ураганный ветер и сорвал с головы капюшон: кончики волос подчинились его мокрому дыханию; а вот глаза… Они светились в полумраке голубыми огоньками, но с их ресниц срывались капельки и улетали следом за льдинками, прямо в червоточину, что склеивает между собой миры. Она плакала, и люди это заметили, а рука дрожала и была неповоротлива не потому что было страшно – не могла эту часть тела подчинить своей воле.
Он сделал ещё два шага ей навстречу, но, подчинившись гравитации потянуло в сторону, а одежда, вместе с дождём и элементами бетонных швов стала рваться в клочья. Слишком сильное дыхание… Слишком яркая гравитация,