Никогда не слышал о таком разграничении.
– Либо беса надо изгонять из чада, либо ведьму. Разные розги нужны. Меня драли лозой, она помягче.
Больше других мне понравились двое. Мужчина очаровал сразу. Симпатичный, веселый, с ямочкой на щеке, словно пальчиком в детстве в этом месте часто нажимал. И зарплату попросил приемлемую. Но предупредил, кричит он петухом по утрам, когда встает солнце. В детстве жил в деревне и всегда передразнивал горластых, вот и вошло в привычку. «Это я и спать не буду часов с пяти»? Как от сердца оторвал его. Но проводил до двери и обещал подумать. Если положение будет совсем критическое, припаду к его стопам, вернее, стопе, вторая нога у него была деревянная в виде чурки.
Как за соломинку ухватился за бабушку Пелагею Сергеевну, приехавшую в наш городок из Баклуш. Она была главной претенденткой на домашнюю няню. Я уже договорился с ней, но пришла с работы жена и задала дополнительные вопросы.
– То, что будешь жить и питаться у нас, Пелагея Сергеевна, мы согласны. И одежонку, как ты говоришь, тебе справим и обувку тоже. И половину моей зарплаты (как указывали в объявлении) будем тебе платить. Но скажи, есть ли у тебя опыт воспитательной работы?
– Какой работы?
– Ну, сколько было у тебя детей.
– Осемь, матушка, да двое помёрли.
– Где они сейчас работают, Пелагея Сергеевна?
– Двое нигде, шалберничают. Вовка с Митькой все еще в тюрьме, но скоро придут. Эх, и надают оне соседу по брылам: огород у меня, стервец, на метр отрезал забором. Переставит, небось. А девки в городе ошиваются. У одной детей отобрали за пьянство, другая проституткой стала, но одумалась. Скоро муж с острога придет, голову ей обещал оторвать.
– А супруг ваш что, смотрит на все сквозь пальцы?
– Нету у него пальцев. Отморозил по пьяни зимой. Был без рукавиц. Сунул руки в снег и уснул, сейчас берет, бедолага, стакан с самогоном двумя культями. Вот подзаработаю у вас деньжат, куплю ему бокал с огромной ручкой, чтобы туда культя пролезала.
– Все понятно, Пелагея Сергеевна, лучше мы вам такой бокал сразу подарим. Муж мой, как я вижу по его изменившемуся лицу, сам справится с дитятей. Балда, вон, сумел, а он чем хуже.
В ПОДВАЛЕ
Темный подвал. Свет падает из серого от пыли окошка. За столом из деревянных ящиков сидят бомжи, пьют пиво с кашей и всех подряд кроют матом. В сторонке устроились пятеро – трое хорошо одетых мужчин, женщина в кожанке и большая собака с влажными глазами.
Что привело их в этот приют для бездомных отторгнутых обществом людей? Какие обстоятельства предшествовали этому? Неустройство быта, ревность, измена? Или другие причины?
Такие смешные с грустинкой истории там, наверху, не всегда можно услышать. А здесь, в подвале, где выглядывают с любопытством из темных углов крысы и развешаны между стен гамаки паутины, они воспринимались более реально, как величественная панорама в трех измерениях.
Все крестьяне, в основном, крепкие, сильные, как сама земля. А этот