на что он обратит внимание.
Мантисс готова была рассмеяться. Неужели он правда такой? Столько горечи, столько негатива в разговорах об этом чудаке. И сколько желчи люди вкладывают в две буквы его имени, с каким отвращением выплевывают их изо рта. Заслуженно ли? Ей хотелось увидеть это средоточие ненависти собственными глазами, чтобы доказать себе и окружающим: злыми без причины бывают только демоны, а МС далеко не демон. Определенно этим заисследовавшимся докторам не хватает свежего взгляда.
– Все равно. Мой ответ – «да» встрече. Ваш ответ – «нет». Доктор Амберс? – Хельга по очереди указывала на людей сложенными пальцами.
– Н… не знаю, – промямлил Стив.
– У нас три разных мнения. Хоть жребий вытаскивай. – Хельга убрала волосы с глаз. – Только почему мы исключаем возможность третьего варианта? Мы не живем в черно-белом мире, где любое решение ограничивается лишь выбором одного из двух. Узколобый подход, не находите?
Абмерс все же не выдержал, подскочил к кондиционеру и попытался его настроить. Уильям постукивал пальцами по коленной чашечке и посматривал то на Мантисс, то на плакат за ее спиной.
– Например, можно устроить встречу через транслирующее устройство, – продолжила Хельга. – Это не «да» на просьбу МС, потому что он хочет личной встречи. И не «нет». Или почему бы не поставить МС особое условие, которое вынудит его самого переформулировать просьбу? Зачем мы отказываемся думать об альтернативе? О гибриде двух решений, о новой перспективе…
На секунду Хельге показалось, что она увидела заинтересованный блеск в глазах доктора Траумериха. Но лишь на секунду.
– Пока оставим как есть, – вздохнул Уильям.
Мантисс едва не взорвалась изнутри от его твердолобости. И долго они так продержатся?
Глава 5
В чудной детской книжке маленькая Хельга вычитала глупую сказку о крысе, которая пыталась съесть саму себя. Но для полноценной трапезы ей нужны были столовые приборы, иначе какой аппетит так кушать? Бедняжка выбирала между тупым ножом, трезубой вилкой и погнутой ложкой. Поскольку крыса могла задействовать лишь две передние лапки, она брала пару предметов, оставляя один. Группировала вилку с ложкой – выскальзывали на пол. Брала ложку и нож – неудобно есть. Лишь используя оставшуюся комбинацию приборов, голодный грызун умудрялся полакомиться собой.
В детстве сказка казалась Хельге жуткой. Она и сейчас так думала, с одной только оговоркой: ей открылась простенькая мудрость, облаченная автором в непривлекательную, даже отталкивающую форму. Правильная комбинация в паре приводила к успеху, как нельзя кстати подходила для разгадки нерешаемого уравнения «да – нет – может быть». В их случае два варианта все же сочетались друг с другом, но, если доктор Траумерих был «ножом», отсекавшим сомнительные решения, кого назвать «ложкой» и «вилкой»?
Как сосулька на голову, на Мантисс