бы столько усилий на вразумление. В чём-то эти слова были даже справедливы – но не во всём.
– Если бы Кеория сложила оружие,– громко возгласил седоусый старец в цветах Лекленда, кажется, младший брат предыдущего эр-касса, – сколько меньше горя было бы на земле!
Ярренвейн фыркнул и хотел было сказать всё, что он по этому поводу думает, но эмметский канн успел раньше – видимо, ожидая как раз этих слов.
– Если бы Кеория сложила оружие, – проворчал он, – митлы решили бы, что на них вовсе нет управы. Как думаешь, рон Эанэ, сколько жителей Ингилора – не воинов, мирных учёных, знахарей, летописцев и бардов – болтались бы на его воротах в тот же день? Просто потому что их знания не соответствуют истине Отца и Учителя? Молчишь? А я отвечу: да все! У капюшонников то ли проблемы с устным счётом, то ли они просто ни в чём не знают меры…
– Лекленд принял власть Империи, – не сдался старик. – Вот уже не один десяток лет мы живём по законам Митл-анд’ийи. Да, они нравятся не всем, они лишают нас веры предков, традиций, истории, обрядов и даже песен… Но никто не висит за них на воротах! Ты перегибаешь палку, князь, нагнетаешь ужасов, тогда как митлы – такие же люди, как мы с тобой. С ними можно жить в мире. Да, Наместнику нужно платить дань – вон твой сосед Ярренвейн тоже её платит, и ничего. Да, айлатию Времени, что построили на нашей земле, нам приходится содержать – но разве обители прежних богов не требовали от нас точно того же?
– Вот кстати да, – порывисто обернулся к Ярмэйну длиннолицый койер Лунн из Энкаибрэна. – Если наш юный Акэ Аэнна так же, как и все мы, платит дань «ненавистным угнетателям», то в чём же был смысл той шумихи вокруг него? Какую такую свободу даровал он своим подданным, что они готовы были чуть ли не с голыми руками воевать с вооружённой латтой? К чему вообще было всё это безобразие два года назад?
– На этот вопрос я вам отвечу, – Ярмэйн ослепительно улыбнулся, в очередной раз радуясь тому, что Асхэви успел обучить его говорить так, что галдящие сотрапезники замолкали и слушали. – Благодаря моему своевременному появлению, Ястринэнн всё ещё остаётся роннэри. Знаете, что это обозначает? Мы живём по нашим собственным законам, к нам не приходят братья-айлаты, и вообще лишний раз не суют свои носы имперцы. Что до дани ненавистным угнетателям… Мы её платим. К сожалению, Ястринэнн – не Кеория, для столь успешной вековой обороны у нас нет ни людей, ни подходящих условий. Да, мне действительно очень жаль, что так вышло, но… мы являемся подданными Великой Митл-анд’ийи и ежегодно отправляем обоз в столицу Империи. И я пока не вижу ничего, что можно было бы с этим поделать.
– Благодарю, рон Эанэ, – Эстэвэн умудрился ободряюще кивнуть Ярренвейну и укоризненно посмотреть на Лунна одновременно. – Кроме того, что ты нам поведал, я думаю, нашим гостям следует знать, что после гибели всех Ярренвейнов (а о существовании последнего из них в Кеории митлы не догадывались) Наместник подарил Ястринэнн Айлатии Времени. Именно так. Ойор