под ногами, чтобы дальше – лететь!
– Или падать, Милранир, – едва слышно сказала она.
Он вскочил на ноги, метался по песку, не обращая внимания на её слова. Он орал во всё горло и хохотал. Он строил воздушные замки, рисовал неосуществимые планы, которые сам же высмеивал. Он вспоминал былое и пел старые песни, вызывая в памяти всё то, что Пророчица долгие годы – века! – старалась забыть. Он делал это нарочно. Она была похожа на птицу, лишённую крыльев. Он жалел её. Он хотел ей помочь, так ему казалось.
Она подошла и положила руку ему на плечо.
– Я обыграю тебя, старый фокусник. В твоей же игре.
– Это было бы прекрасно, – кивнул он.
– Люди будут плакать и смеяться, любить и ненавидеть по нашему желанию…
– Ты считаешь это неправильным? Нечестным, кощунственным, циничным?
– Да, – она пожала плечами и укрыла лицо капюшоном. – Но я всё равно обыграю тебя.
Он отвернулся к морю, дав ей возможность медленно уйти прочь. Из– за низких облаков показалось яркое солнце. Золотистые лучи коснулись запрокинутого лица Милранира. Он улыбался. Всё всегда случается только так: она пришла, она согласилась. Ему нравилась собственная способность зажигать души неожиданными стремлениями. Это казалось занятным. Это со временем превратилось в смысл его жизни, и он торжествовал сейчас. Снова светило солнце – для него и для тех, кто разделит с ним его путь. Снова спустится на землю тьма и придут герои, дабы развеять её – снова. будут схватки, горячие сердца и буйные, хмельные молодостью головы, и прольётся кровь, смешиваясь с вином да несмытой виной, и самые пустые глаза вдруг загорятся неподдельным интересом, и исчезнут отупевшие от будней, унылые, обречённые лица… Он смеялся. Он предвкушал предстоявшее. Он смаковал – ожидание. Это было пришествие нового дня. Начало. А начало всегда означает лишь то, что всё ещё впереди, а, значит, оно всегда прекраснее самого счастливого конца.
И это было замечательно.
1. Эро – Серебро Атр’анны
Астранаэнн. Ойор Аэс.
Яшмет. Эметдор.
654 год.
Начало весны.
… он был – серебро; звёздное серебро волшебного леса, сумрачного и таинственного, пронизанного безмолвием и окутанного лёгкой, полупрозрачной дымкой тумана…
Он был голос ледяного ручья, стремительно бегущего меж замшелых валунов и узловатых древесных корней – стоило лишь закрыть глаза и раствориться шорохом, шелестом, дыханием, биением жизни под тёплой корой тысячелетнего аэса, исчезнуть, слиться с миром, превратиться из человеческого несмышлёныша в его часть, неотъемлемую и необходимую – стать собой
– ветром над этой землёй…
Ветер пришёл в гости. Ветер, пронзительный и холодный, верно, прорвавшийся в сердце Ястринэнн с самого Штормового Залива. Можно даже было назвать его недружелюбным и насмешливым, когда он не только разбросал бумаги на столе, но и, шутя, опрокинул на пол чернильницу – по счастью, закрытую и небьющуюся.
– Ну, здравствуй, – сказал ему Ярмэйн Ярренвейн рон Эанэ. –