Кочегаров, выходец из народа, старатель, активный общественный деятель. Четыре раза менял партийную принадлежность, но ни разу не прогадал. Тут уже скорее партии охотятся за ним и его кошельком.
Мэр. Без фамилии. Сидит за одним и тем же столом уже три или четыре срока, почти с развала «Союза». Этому что советский исполком, что капиталистическая ратуша, всех переживет.
Но это он так думает, это он с батей не связывался, горячились собутыльники Макса. Тестя кандидата то ли уважали, то ли боялись.
Он миллионы начал зарабатывать еще в советское время, сколотил рабочую артель и разбирался с тунеядцами круче, чем комсомольцы на партийных собраниях. Но и заработки у него были, будь здоров. За сезон можно было на дом на юге накалымить.
Алексея Петровича называли по имени-отчеству или «батей», с придыханием. Его бы, конечно, в кандидаты. Харизматичный мужик, размечтался Макс. Тут бы такие ролики снимать можно было. Краны, плиты, работа кипит. Водка резко начала горчить. Стройка, стройка, стройка. Нога сломалась. В трех местах. Да уж.
В сауну ввалились семь девиц разной степени блядовитости. Ох, благодатная глубинка, отметил Макс, тела много, одежды мало. Кровь с молоком. Страшноваты, но не сильно потрепанные. Видимо, карьеру на панели тут или быстро заканчивали, или резко продолжали где-нибудь подальше от малой родины. Маленький город, не разгуляешься.
Иван уже расплатился с бугаем, рукой помахал Максу, мол, выбирай. Он остановился на самой худой и бледной путане с длинными черными локонами. Черные лаковые сапоги выше колена, кожаная мини-юбка, рыболовная сеть вместо верха. Как тут все… честно. Не ошибешься.
– Там слева комнаты отдыха. Диванчики, пуфики, все, что надо… для массажа, – пояснил Иван. Макс схватил одноразовую подружку за руку и повел за собой. К остальным с хохотом подвалили распаренные мужики.
Макс еле нашел выключатель в комнате. Поставил перед собой живой товар.
– Волосы в хвост собери.
– Чо?
– Волосы в хвост собери.
Девица полезла в миниатюрную лаковую сумочку на позолоченной цепочке.
– Давай быстрее, – Макса бесили ее распущенные кудри.
Девушка соорудила высокий хвост. Макс сделал шаг вперед, взял ее за плечо, развернул к себе спиной.
– Ну здравствуйте, Екатерина Алексеевна.
– Я Снежана, – подала голос проститутка.
– Да похуй, – Макс нагнул ее и задрал юбку.
Глава 3
Макс слушал бубнеж будущего мэра славного города Новорядсково и прикидывал, не кинуть ли в него чем-нибудь, чтобы оживить это пресное словесное полотно. Вроде все правильно, текст Никита выучил. Даже пытается пересказать с интонацией. Но так все нудно выходит, такая подача убьет весь смысл первой речи.
Макс прямо видел, как журналисты на пресс-конференции скучающе выводят цветочки и каракули в блокнотах, поглядывая на часы. И ждут окончания монолога, чтобы задать вопросы.
Тут-то Никитушка и завалится.