в суете, да склоках.
Но, зато кормящихся под ее окнами собак было столько, сколько по всему городу не найдется.
И столько же покусанных ими детей, если верить слухам других таких же сердобольных бабушек.
Нечего сказать – эпатажная дама. Алиса едва не плюнула на пол, едва представив перед собой ее лицо похожее на побитую оспой картофелину.
Тем временем Алена распихивала продукты по холодильнику. Когда Алиса вернулась из комнаты, Алена победно показала ей пачку абрикосового сока, но в ответ привычно сморщенный носик.
На что Алена, пожав плечами, налила себе пол стакана, и картинно закинув ногу на ногу, села на стул. Алиса в ответ притворно закатила глаза, и с печальным вздохом обреченности налила себе второй стакан.
Громко чокнувшись, они отпили по приличному глотку, улыбаясь друг другу. Алиса чмокнула Алену сладкими теперь губами в щеку, вновь, невольно, вдыхая аромат ее духов, на что Алена ласково погладила девочку по голове:
– Беги подлиза, я голодная, жуть. Потом поболтаем, если захочешь.
Они никогда не заговаривали о личной жизни друг друга, наверное, потому, что у Алены не было мужчин.
Ни временных, ни постоянных. Потому, как постороннему, человеку было бы не очень уютно, когда две женщины, не совсем родные, или даже совсем не родные, друг другу, будут требовать к себе равноправного отношения….
Хотя был один. Красивый, при деньгах, Алену он любил, Алису уважал. Парки, скверы, цветы, с завидной периодичностью, и прогулки на природе.
Но, как говориться было одно большое, НО… расстались, не упрекая друг друга, ни в чем. Да и смысла в этом не было. С тех пор, матриархат….
Алена зашла в комнату и переставила диск. Теперь, грустил о Питере, своим сильным голосом Розенбаум. Возражений не было, тем более, Алиса была у себя в комнате.
Но, тем не менее, Алена закрыла двери, и, открыв окно, вынула из кармана пачку тонких сигарет.
Она не считала нужным выходить для того что бы покурить в подъезд, дабы избежать ненужных вопросов и взглядов. Итак, черт знает, что соседи воображают, про то, кем, когда, и как работает. А всему виной лишь очень привлекательная внешность.
В древние времена сожгли бы уже давно…, Алена, оставив сигарету на краю пепельницы, сделала громкость тише, и чуть громче обычного спросила через слегка приоткрытую дверь:
– Алиска, может, сходим вечером, посмотрим на развод мостов?
– Давай, я «за»! – донеслось из комнаты. Алена улыбнулась, она знала, что сейчас, это вздорное чудо, валяется на кровати, и, воткнув пуговки наушников, все же слушает свой любимый «хард», как называла его сама Алена, и, болтает ножкой в такт барабанам, какого ни будь Майкла Томаса*, Нико МакБрейна* или Александра Щиголева*41.
Кто это конкретно, Алена вынуждена была знать потому как Алиса могла посчитать врагом народа, того кто не знал хотя бы названия, хотя бы одной из рок групп. А уж про состав, который, кстати, менялся хоть и не так часто,