прав уже спустя непродолжительное время, когда сразу же после первого тура у Ельцина случился сердечный приступ. 15 февраля, когда президент окончательно заявил, что будет участвовать в выборах, некоторые члены его команды, как сообщается, держались в тени и причитали, убежденные в его предстоящем поражении3. Коржаков также заявлял, – как оказалось, совершенно ошибочно, – что «радикальная оппозиция» откажется признать победу Ельцина и начнет массовые протесты.
В действительности у коммунистов не было подобных планов. Однако в конце апреля «семибанкирщина» настолько серьезно обеспокоилась, что присоединилась к другим крупным бизнесменам для составления открытого письма с призывом пойти на сделку с коммунистами и отложить выборы4. Но к тому времени Чубайс, который теперь руководил избирательной кампанией Ельцина, уже убедил его пойти на риск выборов. Ключевым моментом для краха планов Коржакова была встреча старших советников Ельцина, состоявшаяся 20 марта. Двумя днями ранее Дума, в которой преобладали коммунисты, приняла предложение денонсировать Беловежские соглашения 1991 года между президентами России, Украины и Беларуси, в соответствии с которыми был ликвидирован Советский Союз. Это решение широко (хотя и не вполне обоснованно) интерпретировалось как голосование за свержение существующих постсоветских государств и восстановление Советского Союза, и Коржаков утверждал, что данную угрозу можно использовать как предлог для введения чрезвычайного положения и переноса выборов. Но после бурной дискуссии Чубайс и его сторонники убедили Ельцина отклонить предложение Коржакова – похоже, что это решение было принято прежде всего благодаря дочери Ельцина Татьяне Дьяченко, тесно связанной с Чубайсом (по слухам, они были любовниками). После первого тура выборов Коржаков был окончательно смещен и ушел в оппозицию.
Представляется возможным, что если бы российские вооруженные силы не потерпели унизительные неудачи в Чечне, то престиж и сила окружавшей Ельцина клики сотрудников служб безопасности были бы выше, и они действительно смогли бы убедить президента отменить выборы. И если бы это случилось, то в политической истории России могло бы произойти множество непредсказуемых изменений. Поэтому можно утверждать, что сопротивление чеченских боевиков спасло не только их самих, но и внешние формы российской демократии. Последние, наверное, не стоит переоценивать, но благодаря им хотя бы есть возможность, что некоторое время переходы власти в России будут относительно мирными.
Гораздо больше сомнений вызывает способность чеченцев создать собственное демократическое или просто эффективное государство. Еще более удивительной, чем неспособность России к изменению в ответ на Чеченскую войну, оказалась аналогичная неудача Чечни – нечто, сигнализирующее о мощных скрытых силах чеченской «управляемой анархии». Внушительные мобилизующие механизмы перед угрозой внешнего вторжения (эти аспекты чеченского общества