подбежал к нему:
– Сеня, как ты?, – вопрос был риторическим и Роман не надеялся, что водитель даст какой-либо ответ. Еще находясь у машины, Роман видел, что поза лежащего была неестественной. Подойдя ближе, Роман увидел, что обе руки Арсения сломаны в локтевых суставах, а колени выгнуты в противоположную сторону. Тем не менее, Сеня копошился в луже собственной крови и бормотал что-то нечленораздельное.
Роман наклонился и, просунув руки под плечи Арсения, сцепил их на его груди и поднял дёргающееся тело.
– Сеня, что же случилось с тобой? Заснул ты, что ли, за рулем?, – бормотал Роман, пока тащил бедного водителя до машины, оставляя кровавый след на траве. Кое-как, приложив недюжинные усилия, ему удалось уложить Арсения на заднее сиденье. Тот продолжал издавать непонятные звуки, похожие на рычание. Роман был уверен, что это горячечный бред, вызванный болевым шоком: как-никак у человека были сломаны все конечности, и это только самые явные, бросающиеся в глаза, повреждения.
У Романа, от напряжения, ещё сильнее заныло в области груди и рёбер, но кровотечение изо лба, вроде, прекратилось. Оно и к лучшему. Ему некогда было искать аптечку и обрабатывать раны. Сеня умирал, Роман видел это. Ккаждая секунда была на вес золота, если он хотел доставить раненного водителя до больницы Таганрога и спасти ему жизнь. А он хотел. Он очень хотел спасти этого неказистого, но отважного парня, который единственный согласился отвезти его к больному отцу, несмотря на явную опасность. О мотивах поступка Арсения, Роман сейчас не думал. Важен был сам факт того, что этот парень, стараясь помочь ему, попал вот в такие неприятности.
Роман захлопнул дверь и сел на водительское сиденье. Он, поставив ручку переключения на нейтральную передачу, повернул ключ в замке зажигания. Стартер крутил, но двигатель не заводился.
– Давай, давай, заводись же,– просил Роман, поворачивая ключ снова и снова.
Когда мужчина повторял попытку в двадцатый раз и прокручивал в голове, как ему лучше тащить на себе раненого Арсения до города, мотор неожиданно взревел. Роман, газуя, благодарил старую разбитую «пятерку»:
– Спасибо, Старушка! Ах, Красавица моя!
Включив заднюю передачу, Роман медленно вернул машину на проезжую часть. Двигатель трещал и фыркал, по земле что-то скребло, а в лицо водителю дул встречный ветер, заставляя щурить глаза, так как разбитое лобовое стекло осталось валяться возле дерева, растущего на обочине. Роману было плевать на это. Главное, что машина завелась, и он мысленно молился, чтобы она не заглохла вновь.
– До города совсем чуть-чуть, пара километров, не больше,– повторял Роман, – Держись, Арсений. Держись, Родной. Мы сейчас мигом тебя доставим. Врачи тебя подлатают! Опять будешь по девкам бегать!
Машина выехала на возвышенность, и Роман увидел совсем близко горящие городские огни. «Это Таганрог», – только и успело пронестись в его голове, как из города раздались выстрелы. Сначала одиночные, пистолетные, затем несколько