сознание…
***
Женя проснулась сегодня рано, ни свет, ни заря она встала, чтобы успеть сделать зарядку перед тем, как за ней заедет бронированный фургон с вооруженным военным, обеспечивающим безопасность, и, вместе с другими медицинскими сотрудниками, отвезет её на работу. Занимаясь аэробикой, со стороны одевушка походила на тех спортсменок, что ведут передачи по телевизору. По крайней мере, её стройные, упругие формы были, как минимум не хуже их. Тёмные волосы были убраны в хвостик, весело подпрыгивающий в такт её чётким движениям. Большинство мужчин истекло бы слюной, наблюдая за такой разминкой, её наклонами и вздымающейся грудью четвертого размера, когда девушка разводила свои ручки, с зажатыми в них гантельками, в стороны, выполняя очередное упражнение. Все, кого знала Женя до поступления в медицинское училище, пророчили девушке карьеру модели и, в последствие, были несказанно удивлены её выбором профессии. Правда за последние дни Женя очень похудела, но на это были свои причины. Уже две недели девушка жила в бешеном темпе, работая на износ. Но она была не одна такая. Как только в городскую больницу начали поступать первые пациенты со странными симптомами, весь медицинский персонал обязали работать по десять часов в день без выходных. Теперь же, когда количество заболевших было настолько велико, что они не помещались в здание больницы, а по улицам тут и там бродили заражённые, вылавливать и изолировать которых, не хватало полицейских, медики работали по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки. Кто-то вовсе не выходил из больницы, лишь, изредка прикладываясь вздремнуть.
Женя умудрилась не спать последние четверо суток, пока это не заметил один из врачей и, в приказном порядке, не отправил юную медсестричку, вчерашнюю выпускницу местного медицинского училища домой «выспаться и восстановить силы». Женя пыталась возразить, что она не устала и её помощь сейчас необходима больным людям, но врач, Валерий Степанович, строгий мужчина шестидесяти лет, не принимал отговорок, и Женя была вынуждена повиноваться. Она сразу привыкала к пациентам, ей было очень жалко этих бедных беспомощных людей, сражённых неизвестным недугом. Они лежали, привязанные ремнями к больничным койкам. Кто-то был привязан марлей, кто-то ветошью. Этих, значит, привезли позже, когда уже закончились ремни. Она вытирала пот с их лбов, ставила капельницы, колола глюкозу. Практически все не понимали, что происходит, не могли самостоятельно есть, пить, «ходили под себя». Они, лишь, бубнили что-то бессвязное и судорожно дёргали всеми конечностями. Это напоминало конвульсии перед смертью и хаотичные движения грудных младенцев одновременно. Привязывали пациентов сразу при поступление в больницу, так как, в большинстве своём они не могли управлять собственными телами, врезались в предметы, стены, ломали себе кости и разбивали головы. И, вместо того, чтобы смиренно лежать и предоставить врачам возможность помочь себе, больные находились в постоянном движении. Казалось, каждая часть их тел работает каждую секунду, как-будто, мозг вдруг забыл все команды, посылаемые им частям