он понимал, что именно от этого человека зависит – насколько быстро он доберётся до отца. Поэтому Роман отвечал с доброжелательной интонацией, опасаясь, ненароком, обидеть водителя.
– Кстати, меня Сеня зовут. Арсений, тобишь,– продолжил разговор парень, протягивая Роману худую длинную ладонь и, продолжая неотрывно следить за дорогой.
– Роман! Будем знакомы!
– Будем!
Парень замолчал, видимо сейчас он размышлял над тем, о чём ещё можно спросить своего пассажира. Было заметно не вооружённым взглядом, что он хочет поболтать и погрузиться в мысли Роману не удастся.
– А ты чего в Таганрог-то? Живёшь там?
– Отец живёт там у меня. В гости, вот, приехал,– Романа немного напрягали эти вымученные и со скрипом задаваемые вопросы.
– Ха! В гости! Нормальное время выбрал! Там люди мрут как мухи, всех ментов по тревоге подняли, военных само-собой… Вон, видишь, вертолёт летит! Тоже туда. Очаг там, очаг. Зараза какая-то ползёт оттуда. У нас уже какие-то ходульки тоже шныряют. Полиция и врачи их вылавливают, увозят куда-то. Изучают, наверно… Так что, Брат, в гости ехать ты не то время выбрал,– он в первый раз оторвал глаза от дороги и взглянул на Романа. Роман смотрел на него тяжёлым немигающим взором, болтливый водитель, видимо, слегка испугался и начал более тщательно подбирать слова:
– Ну, к отцу, это, конечно дело хорошее. Только, я к чему клоню-то: не пустят тебя в город. Перекрыто там всё… О! Видишь вертолеты? Туда летят! Понимаешь, просто так не летели бы, я, вот вообще, военные вертолёты только пару раз в жизни видел, когда служил, а за эти дни их столько насмотрелся, что со счёту сбился давно…
За разговорами Арсения, машина выехала из границ города и уже набирала скорость по шоссе, ведущему к конечному пункту назначения. В этот момент их обогнали, поочередно, три полицейских УАЗика с мигалками и сиренами. Водитель многозначительно посмотрел на Романа:
– Видал. Тоже, наверно, к отцам в гости…
– Ты считаешь это смешным?,– спокойным, но твердым голосом спросил Роман.
Сеня слегка покраснел. Видимо, он ляпнул эту фразу, не подумав, и уже сожалел о том, что это произошло:
– Да, ладно, Брат, не в обиду. Я порой просто болтаю-болтаю, заткнуться не умею, в общем, вовремя. Не обессудь. Правда, не со зла.
Роман кивнул, показывая, что всё нормально и он не держит на болтуна обид. Тот расслабился и вновь заговорил:
– Жесть какая-то творится там, Друг! Жесть! Хотя, везде такая ерунда сейчас. Я вот радио слушаю пока «бомблю»: и на северах то же самое, и в центре, вроде как, начинается. Что за дела? Мне проще твоего, у меня нет никого. Не за кого переживать и ехать не к кому и некуда. Я ж детдомовский. Мать пила, батя сгинул куда-то, когда еще грудничком я был… Но нормально. Отслужил вот, верчусь потихонечку. «Тачку» вот взял, какая-никакая копейка падает. Да и не жадный я, с тебя б тоже так дорого не взял. Да что там?! Отвёз бы и задаром к батьке, заправил если б. Но ты понимаешь, завтра за квартиру отдать надо, кровь из носу, а то выселят к чертям на улицу. Понимаешь, Дружище, ну очень