вагонкой; старая постройка из необожженного кирпича на Юго-Западе; плотина, зерновой элеватор, башня электропередач; чикагская архитектурная школа конца 1800-х годов. И, конечно, этот супергерой американской архитектуры, Фрэнк Ллойд Райт, с Домом над водопадом[369] и другими архитектурными триумфами; на одном снимке он стоит возле первоначального макета музея Гуггенхайма, за годы до того, как его культовая спираль возвысится над Пятой авеню в Нью-Йорке. Следующий номер «Америки» со второй частью статьи[370] был проиллюстрирован изображением современной школы, современной больничной палаты – открытые перспективы и свободный обзор, – гостиной пригородного дома представителей верхнего среднего класса – камин, кресла, большие стеклянные окна, – как будто приглашающей читателя ступить в раздвижную стеклянную дверь и с коктейлем в руке удобно устроиться в новой послевоенной Америке.
Но у товарища Кусакова, члена-корреспондента Академии архитектуры СССР, ничего этого нет. В своем очерке в «Известиях» Кусаков описал одно здание, восхваляемое в статье Джейн, как «уродливую плоскую стальную коробку, мертвую и безрадостную по архитектуре»[371], оценив студию Райта и экспериментальный поселок Талиесин[372] как «чудовищную вариацию доисторических пещерных построек и современных хижин». Но не архитектура так вдохновила его на праведный коммунистический гнев. Скорее та часть архитектурной среды, которой Джейн едва ли касалась вообще, – а именно жилищные условия американцев, факты, которые «полностью разоблачают лжецов из редакции журнала „Америка“».
В американских городах, писал советский архитектор, шесть миллионов квартир и домов представляют собой трущобы. В одном только Нью-Йорке в трущобах обитает полмиллиона семей. «Районы нищеты» занимают более двенадцати квадратных миль в Чикаго. В стране полмиллиона семей проживает в автоприцепах. На каждом шагу можно наблюдать «ужасающие картины жестокого все нарастающего жилищного кризиса, который переживают города Америки». Американский капитализм «обрекает большинство населения на прозябание и вымирание в зловонных клоаках, в трущобах, лишенных воздуха, солнечного света, зелени. Колоссальный, все растущий процент смертности в трущобах американских городов является убийственным приговором „американскому образу жизни“ и той человеконенавистнической „культуре“, которой он порожден».
В Америке действительно был жилищный кризис; поэтому весь пропагандистский посыл статьи в «Известиях» до некоторой степени был справедлив. После катастрофичных почти двух десятилетий депрессии и войны большая часть жилья находилась в плохом состоянии; треть домов в стране, как утверждалось, полностью лишилась водопровода. Во время войны рабочие верфей и военных заводов были рады просто найти любую крышу над головой, хоть какой-нибудь угол; никто ничего не строил и не ремонтировал. Один автор опишет послевоенную разруху как «наследие строительного бума 1890-х годов» и начала XX века, старые здания с тех пор пришли в упадок. В 1949 году американские