Как The Beatles уничтожили рок-н-ролл. Альтернативная история американской популярной музыки
на обочину процесса. Square dances, вальсы и польки прибыли в Америку из Европы в качестве модной новинки и лишь затем сделались популярны среди простого народа, однако в эру рэгтайма этот процесс пошел в обратном направлении. Звезды водевильных театров и богатые любители встречались с рэгтаймом слишком поздно и обычно уже имели дело с поддельными его версиями. То время создало паттерн, который затем будет повторяться на протяжении всего столетия: в рамках его всем, кто хотел увидеть новейшие танцевальные стили в самой их необузданной и развитой форме, следовало искать их среди молодых представителей рабочего класса, танцующих в свое удовольствие. Десять лет спустя после пика популярности Каслов репортер Variety писал о белых «шейхах» и «царицах Савских», которые приходили танцевать в чикагский Arcadia Ballroom: «Эти юноши и девушки, по-видимому, с презрением отнеслись бы к группе профессиональных танцоров. В свою очередь, очень немногие профессионалы сумеют сымитировать те танцы, которые исполняют любители в Аркадии»[217]. Таким образом, если мы хотим понять причины и смысл фундаментального сдвига, произошедшего тогда в американской танцевальной культуре, нам нужно смотреть сквозь фигуры звезд и знаменитостей.
Для начала необходимо уяснить, что до эры рэгтайма самой идеи «пойти потанцевать» в том виде, в котором мы ныне ее знаем, просто не существовало. Люди ходили «на танцы», что было совсем другим делом. Как на балах дебютанток, так и на деревенских праздниках каждый танец был особенным событием, наступающим в свой черед и крайне ожидаемым, и привлекал не только танцоров, но и людей, которые даже не собирались ступать на танцевальную площадку. Родственники приходили поглядеть друг на друга и изредка присмотреть за тем, как кружится молодое поколение, и даже молодежь часто предпочитала наблюдать, не принимая участие. Наиболее сложные танцы – котильон[218], менуэт – никогда не предназначались для всех присутствующих. Иоганн Вольфганг фон Гёте, большой поклонник вальса, замечал по этому поводу: «Никто не стремится беспечно танцевать, ежели он не обучен этому искусству; в особенности менуэт полагается искусством и исполняется, таким образом, лишь небольшим числом пар. Подобные пары окружены остальной компанией, которая восхищается танцорами и аплодирует им в конце»[219]. При этом идея о том, что танцоры представляют собой обученное меньшинство, вовсе не была уделом одних лишь высших классов. Многие народные и пролетарские стили, от казацких танцев до брейк-данса, всегда рассматривались скорее как шоу, нежели как общее дело.
Другим важным фактором в нашем рассуждении является то, что публичная жизнь, в особенности ночная, в то время предполагала чисто мужскую клиентуру. В некоторых кафе имелись «семейные комнаты», где женщины могли выпивать, но в основной танцевальный зал допускались только мужчины. В более «греховных» районах типа Боуэри или Барбари-коаст существовало множество баров, в которых присутствовали женщины, но эти женщины здесь работали. Не всегда они были проститутками,