отбросил книгу и пулей вылетел из каюты. Заложил руки за спину, крепко сжал, чтобы не бились нервически друг о друга. Прошел нарочито неспешно по палубе, оглядывал, будто проверял – хорошо ли отчищены полы из мореного дуба, аккуратно ли убраны паруса. Сходил в трюм и на камбуз, побывал на мостике. Попросил у дежурного подзорную трубу и долго смотрел на берег.
Не слишком ли серьезно воспринял утреннее приключение, не придал ли слишком много значения обещанию цыганки?
Да и да.
От скуки все. На судне однообразие и размеренность, каждый день одни и те же мужские лица, одни и те же монотонные дела. Но это не означает, что можно позволить себе расслабиться, влюбиться в первую встречную девушку. Проще надо к таким вещам относиться: поболтали, пошутили и разошлись. Завтра оба забудут. Она, наверняка, уже забыла.
А если нет?
Что он теряет, если съездит?
Ничего не теряет. Только приобретет. Если юная красавица придет, проведут вместе романтический вечер – как пишут в романах «под шепот звезд и шелест ветерка». Если она не придет, что ж – он прокатится на лодке туда-сюда, успокоит силушку, чтобы не будоражила без причины, не звала на подвиги раньше времени. Она еще пригодится. Скоро. Если испанцы не выполнят условия ультиматума, сэр Вудсток очень рассердится…
На море темнеет раньше, чем на суше. Дождавшись первых огней в городке, молодой капитан велел спустить лодку за борт. Море слегка волновалось, его душа тоже. Что ожидало на берегу, радость или разочарование?
Не стоит загадывать. И не стоит многого ожидать.
Оптимизм молодости поддерживал Дэвида и вел навстречу судьбе.
6.
А что же юная цыганка?
Красавица Рада, дочь барона Хуана и его жены Марии, тоже c нетерпением ожидала вечера. Ее первое свидание, да с кем! С офицером – беловолосым, голубоглазым. Если бы у цыган был Бог, он выглядел бы именно так. А голос! Низкий, как гитарные басы, и такой же мелодичный. Влезает в уши, околдовывает. Как не согласиться прийти на свидание, когда приглашают волшебным голосом и небесными глазами…
«Но можно ли верить молодым морякам, тем более иностранцам? – думала Рада, вплетая в косы подаренный цветок. – Старая Кармен рассказывала – они ветреные, насмешливые. В каждом порту по невесте имеют, и не по одной. Не знаю я… Ладно, вечером проверим».
Ужасно хотелось погадать, но она раздумала, побоялась спугнуть удачу. На месте не сиделось. Не тянуло ни есть, ни спать, ни петь, ни плясать. Ни к морю идти, ни за апельсинами. Кружила по двору. Надоело. Заглянула в дом. Молодая мать Эльза покормила грудью двухлетнего сына Фелипе, попросила Раду:
– Посиди с ним, пойду поем.
Рада взяла малыша на руки, прикрыла старым одеялом, прижала, согревая. Фелипе смотрел на нее вопрошающе, потом узнал, улыбнулся, и дом будто ожил, осветился. Давно в нем не улыбались…
«Хочу такого дитя, – то ли мечтала, то ли дремала Рада. – Чтобы глаза голубые – от отца,