акт, – добавил кто-то.
– … и снимаем с себя ответственность за последствия. Их враждебное поведение дает нам право поступать в дальнейшем по своему усмотрению и принимать адекватные меры. Что за меры – не сообщать. Но намекнуть, что с самые серьезные. Может, тогда они очнутся и перестанут кормить нас обещаниями? Честно сказать, от одного слова «маньяна» уже тошнит.
– Согласен с вами, Самсом. – Вудсток проследил за собственными губами, чтобы они на последнем слоге соединились, выдавая «м» вместо «н». – Дольше ждать нельзя. Зовите писаря. Сейчас же составим текст. Утром предъявим его властям.
Жесткий ультиматум британцы завуалировали мягкой, но настойчивой просьбой поторопиться с выполнением взятых на себя обязательств. В этом маневре заключалась хитрость.
Если в письме прозвучит угроза, она заденет гордость высокомерных испанцев, насторожит: корабли-то военные, двадцать пушек по каждому борту у фрегатов и пятьдесят у линкора. Испугаются, вызовут подмогу из Малаги.
Вступать в большой вооруженный конфликт, имея лишь три корабля, не входило в планы сэра Вудстока. Он собирался действовать тактичнее, не вызывая раньше времени подозрений у противной стороны.
В случае невыполнения просьбы-ультиматума командор примерно накажет противника. Под его командованием достаточно моряков и пушек, чтобы устроить маленькую войну на берегу. Пусть испанцы поубавят гонора. Времена Непобедимой армады прошли, поднялось солнце Британии – владычицы морей.
Но сначала применить последнее дипломатическое средство.
Сэр Вудсток еще раз просмотрел письмо, адресованное дону Аугусто Моралесу, уполномоченному властями провинции вести переговоры. В письме в витиеватой, вежливой форме командор излагал настоятельное желание «поскорее закончить формальности и перейти к обмену заключенными без выставления каких-либо дополнительных условий».
Обмакнул в чернила серое гусиное перо, которое затачивал самолично, подписал размашисто, сложил втрое, запечатал именной печатью с буквой «W» поверх якоря.
Передать письмо поручил молодому капитану Дэвиду Оливеру.
На следующее утро офицер и шестеро матросов сошли на берег в районе той самой башни, которая дала название Торремолиносу. Спрашивать дорогу Оливер нужды не имел: дон Моралес проживал в бывшем эмирском дворце, который виделся с моря и представлял отличную мишень для корабельных пушек. Стратегически не слишком умное расположение, но когда его строили, дальнобойных орудий еще не изобрели, а близко подходить вражеские корабли не решались, чтобы не сесть на мель.
Зато с суши захватить дворец не представлялось возможным. Задней стеной он прилепился к высокой, отвесной скале и как бы висел на ней – недоступный ни сверху, ни с боков. Снизу вела ко входу узкая, не более двух человек рядом, лестница, и каждого поднимающегося охрана замечала, лишь только он ставил ногу на первую ступеньку.
Дворец невысок, растянут вширь.