вой стоит и снежная пыль рассыпается из-под колес «Волги».
– Помочь?! – кричу и не жду ответа. Враскачку помогаю машине выехать из снега и – сразу к водителю.
– В город?
– Да вроде… – отвечают неясно.
– Послушайте, у меня только пятерка. Подбросите, может быть, насколько денег хватит? На автобус опоздал…
– Садись, не жалко, ха-ха-ха! Я тебя на пятерик могу еще раз туда и сюда… Да хоть бесплатно! Садись, ща поедем, с музыкой! Натка, коза, пр-р-авильно я говорю?! Ух ты… тю-тю… чмок!
Из «Волги» послышались звуки поцелуев и женский смех.
Я не стал дожидаться особого приглашения и полез прямо с буром и мешком в салон. Грешен, боялся: уедут веселые люди, пока у багажника суетиться буду. Машина тоже весело и лихо взяла с места, крутанулась неустойчиво на пролысине льда и понеслась в ночь.
По обеим сторонам дороги тянулись высокие снеговые брустверы, отброшенные с дороги грейдером после снегопада. Они, эти брустверы, проносились мимо так стремительно, что я скосил глаза на спидометр. Стрелка колебалась на делении «120». Это по скользкой-то дороге…
– Не быстро? – спрашиваю неуверенно.
– В самый раз! – заливаются на переднем сиденье, ещё и успевая поцеловаться.
Бах! – влетаем в один бруствер. Бах-бах! – это уже на другой стороне дороги. Ха-ха-ха! – это на переднем сиденье. Бах!
Мне почему-то вспомнилось, что до города всего сто десять километров… К тому же я так люблю ходить пешком… «Крещение, вот ты какое крещение…», – бормочу про себя, глупо ухмыляясь. А попутчики предлагают:
– Попить не хочешь?
– Валерьянки?
– Ха-ха-ха! На, держи!..
Пью чего-то и не чувствую вкуса. А потом как-то незаметно замечаю, что нет на свете лучше людей, чем эти милые люди на переднем сиденье. Успеваю поцеловаться с ними и спинкой кресла. Бах! Смеемся вместе…
И летел по сторонам пушистый снег, словно лунные брызги из-под глиссирующего по облакам одинокого борова-ведьмака. И было Крещение воды, зимы, души… Водосвятье.
В гостях у Хозяина
1
В разные времена года мы приходили к Озеру, и редко оно отпускало нас с пустыми руками. Да и случалось ли вообще такое? Россыпью клюквы на моховищах, полуведром красноперых окуней, а в удачу – и щукой, но был гостинец от Озера. Ленясь, обирали чернику под знойно дышащими буграми в сырой год. Обычным летом черничники, полные ягодой, лежали широко и щедро во всех моховых низинах. Гонобобель, сизый и прохладный, сыпался в горсть и сразу – в рот. Сейчас не часто так назовут голубику. Собирать ее проще, чем чернику, если голубики много, но так бывает тоже не часто. Словно скрывается гонобобель в потаенных борах и открывается светло и помногу лишь случайно или только настойчивому ягоднику.
На буграх в тени папоротника запотевают росой крепкие грибы-боровики. Но нередко они растут открыто посреди сухих лишайников. Коричневые, хрусткие под ножом их шляпки оживляют седой сфагнум, особенно, если рядом