подошла к аэринии, присела на корточки и погладила девушку по голове: бедное ополоумевшее дитя. Их религия не слишком сильно отличается от людоедской. Они не каннибалы, но мораль и этика у них примерно на том же уровне. Она ничего не скажет тебе, Кромм. Ты не выбьешь у неё признания даже пытками. Во-первых, для неё ты даже не человек, а нечто вроде муравья. Во-вторых, эта прекрасная дурочка не может знать, кто их послал. Она всего лишь низшее звено в иерархии, иначе бы её не оставили сторожить скуну.
Кромм поскрёб заросший подбородок и спросил: и что мы с ней будем делать? Для начала оденем, по-матерински ответила Элеа. И смотри, чтобы рядом с ней не оказалось ничего, похожего на оружие. Впрочем, она попытается убить тебя зубами даже связанная, если у неё есть такой приказ. Как жаль, что их иерархи так калечат им мозги. Что это за фигня торчит из её тела, спросил Кромм. Это усилитель каркаса, ответила за хозяйку Лопе. Видишь эти тёмно-зелёные штуки? Это псевдоживые мышцы, они нарощены на каркас и имеют свою нейросеть, управляемую нервами аэринии. Иначе бы они не были такими быстрыми.
Кромм поднялся на палубу, прихватив с собой доспех пленённой аэринии. Из скрытых лезвий он планировал сделать пару ножей, если удастся найти что-нибудь, пригодное для изготовления рукояти, а для ножен сойдёт и тот чехол, в котором они прятались, думал он. Со снятыми шлемами мёртвые аэринии вовсе не казались такими страшными, как в момент нападения. Просто молодые женщины, даже девушки. Ну да, странные причёски, странная раскраска на лице, словно они хотели казаться одинаковыми. Ну и что?
Кромм достал лезвие и поковырял рану в горле одной из убитых, наткнувшись в глубине на нечто твёрдое. Он надеялся найти пулю, но вместо этого извлёк на свет довольно увесистый зуб конической формы. Странно, пробормотал Кромм, вытер ладонь о штаны убитой и спустился вниз. Лопе уже развязала жертву и одела её в какие-то тряпки, делавшие аэринию похожей на нищенку-попрошайку в индейской боевой раскраске. Ты можешь вынести её на палубу, там за ней будет легче наблюдать, спросила Лопе. Кромм взвалил на плечо нетяжёлое и такое тёплое наощупь тело, и потопал наверх. Женщины поднялись за ним.
Матушка Элеа, не подскажешь, что это за фиговина, спросил Кромм, показывая спутнице найденный зуб? Очень интересно знать, как он попал в горло той прекрасной девы?
Николине
Сперо смотрел, как мёртвая драккария теряет краски и превращается из полупрозрачного и многоцветного чудовища в нечто обыденное, похожее на огромную длинную рыбину. Он видел эту картину несколько раз, но всякий раз удивлялся, будто бы наблюдал превращение впервые. Прекрасные глаза хищницы заволокло серой плёнкой, язык вывалился наружу, оранжевые перья плавников померкли и посерели, лишь у самых кончиков ещё остались огненные точки. Скоро сюда придут женщины с ножами и вёдрами, чтобы хладнокровно разделать эту угасающую красоту. Угасающую, но ужасную. Неизвестно, сколько