деревянную оправу краска. Провести еще одну линию, открыть лицо, увидеть черты. Прозрачная боль захватывает тело, подступает к сердцу. Собирается за грудиной. Тянусь карандашом к холсту. Вместо дыхания охриплые разрывы удушья. Стук сердца: удар, удар… остановка. Темно в глазах. Разжимаю руку, карандаш падает. Удар… удар… удар… Закрываю глаза. Боль прячется, тонет. Морская оса смежает вежды, сокращается. Втягивает щупальца, обсеянные стрекалами, уходит от света, туда, ближе к дну. Засыпает. Встаю. Качает. Одежда мокрая потом. Открываю дверцу печи, беру набросок, ломаю подрамник о колено и кидаю в огонь. Коричневое пятно расползается, прорывается огнем. Сначала сгорает холст, затем ярким пламенем занимаются перебитые рейки.
О болезни я узнал в России. Упал во второй раз и не стал отказываться от обследования. «Узнать времена и сроки», – шепнул даймоний. Полгода. Если повезет. Был неожиданно теплый март. Я стоял и отсчитывал месяцы. Порыв ветра припорошил тончайшей пылью: сережки ольхи, покрытые спиралями цветов, сорили пергой. Первые округлые листья с прорисованными жилками и неровными краями, выглядывающие из них клювами побеги, – экзотические птицы, севшие на голые ветки, готовые сорваться и улететь стаей, если я закричу или резко двинусь. Прижался к стволу, смотрел, как парят в солнечных лучах неторопливые зернышки пыльцы. По сонникам, видеть цветение означает длительное процветание. В медицине ольха – иммуномодулирующее средство. Мне повезет. Будет весна и лето.
Я устремился к одиночеству. Родители уже умерли. У брата своя жизнь. Мы и раньше не часто пересекались. Бывшая жена и дети утратили память о моем существовании. Агент, продающий мои картины, с которым ничего личного не связывает. Я избавлялся от людей. Потом пришла пора освобождаться от себя. Телефон, интернет, компьютер, фильмы, сериалы, книги, заманчивая видом и вкусом еда – убрать все, что может использоваться ненасытным вниманием как тела. Вовлеченность в мир на фоне привычной жизни является психоактивным веществом. И его отмена ведет к абстинентному синдрому. Бросил пользоваться телефоном – ломка. Разум борется за привычные раздражители. Пытается воспроизвести собственными ресурсами ушедшие удовольствия. Преобладающая галлюцинация – виброзвонок мобильника. Память. Бесконечное рассасывание прошлого. Каменные леденцы, мелкие окатыши. Однажды что-то ломается. То, что было мной. Я слышал, каждый может написать одну книгу. Но я знаю, каждому отпущено на жизнь одно заклинание. Естественное право. Я пользуюсь им не для исцеления тела, но обретения души. Я получу свою пару коньков. Вечность сложится сама.
В дождь накрываюсь «палаткой» из вытянутого куска полиэтилена. Монотонный рокот времени. Разведрилось – складываю скинию. К обеду собираются птицы. Делюсь хлебом. Работается лучше, когда мало ем. Здоровое питание не нужно мертвецу. День за днем. Кончается июль.
В начале августа вижу сон. Поле, сосновый