поет. Что это за язык? Древний. Возможно, протолингва человека. Сложный, странный. Песня настолько старая, что понятна без знания слов. О любви, страхе, одиночестве и радости встречи. О том, что мир хрупок, а надежды глупы. О том, что любовь меняет и переживает даже смерть. О том, что двое вечны, а одиночество – самое большое наказание для человека.
Кружатся лепестки. Чтобы нас не засыпало, желаю исчезновение нижнего слоя. Мы лежим под вечным цветопадом. Я слушаю песню. Знаю, что это свадебная песня, что мы только что стали мужем и женой. А, возможно, были ими всегда. Двое вечны?
Ева замолкает. Я целую ее. Мы встаем и идем домой. Нагие. Как и положено в Элизиуме. Мир для двоих. Приятно, что нет сутолоки. Даже трое на мир создают ощущение перенаселенности. А если пойдут дети… Разберемся. И так хорошо. Я искал истину, а нашел любовь. Без любви нет ничего. Любовь и есть истина?
Заходим домой. Одеваю нас походя в средневековом стиле. Для меня – камзол и узкие брюки, для Евы – платье с низко вырезанным лифом и брошами. Мягкая обувь, скрывающая звуки шагов. Карнавал и маленький каприз. Самая элегантная и хорошо одетая пара в мире.
Надо создать лошадей, идеально пригодных для прогулки двух человек, не умеющих ездить верхом. Но чтобы было красиво, а не как будто гарцуешь на вороном диване. Желание без предварительного продумывания последствий может стать проблемой. Я улыбаюсь.
На кухне тепло. На столе горячий чай и еда. Мы выбрали проголодаться. Сколько калорий сожгли? Не важно. Здесь мы никогда не истощаем, не обессилим, не заболеем и не состаримся. Наш идеальный мир.
Пьем чай и едим бутерброды с нежнейшим мясом. Коровы вольного выпаса с Елисейских лугов. Сладкое и острое. Еда приспосабливается к вкусовым рецепторам, к пищеварению. Сытость приходит быстро, без тяжести в желудке. Сидим рядом. Я чувствую тепло ее тела.
Перебираемся в гостиную. На диван. Смотрим на пламя в топке камина. Портал, украшенный розетками и меандром. Живой огонь. Песни, мелодии, слышащиеся из кухни. Джукбокс с неразменной монетой внутри и плейлистом под настроение. Желаю, чтобы звук проходил в комнату по акустическим каналам в воздухе. Музыкальные протоки разветвляются, образуют вокруг нас фрактальную структуру. Мы сидим, окутанные голосами, тонами, мотивами. Пространство звучит:
«My love she speaks like silence»
меняется на
«Then you better start swimmin’
Or you’ll sink like a stone
For the times they are a-changin’»
им приходит на смену
«Country Roads, take me home
To the place I belong».
Ева разглаживает складки на юбке платья. Наш современный средневековый замок. Контрапункт потрескивания дров в камине. Переменчивый свет на нас и окружающем. Беру Еву за руку. Я думаю, так будет вечно.
Мир моргает. Иной раз, когда видишь в одном предмете два взаимоисключающих, возникает рябь непонимания. Редукция фон Неймана в макромире. Я один. Холодная темная комната. Тишина. Топка как глубокое черное пятно. Открытое окно. Ветер раздувает занавески.