момент к ним плавной, неторопливой поступью приблизилась Алаис.
– Ричард, твоя ванна готова. Алан, проводи гостя в его комнату. Тем временем мы накроем стол.
Возвратившийся вскоре Деверо прошел на кухню, где служанки хлопотали под бдительным оком хозяйки, придирчиво наблюдавшей за приготовлением блюд: не каждый раз доводилось им принимать столь дорогого и желанного гостя. Приблизившись к жене, он обнял ее за плечи и заботливо усадил на скамью.
– Отдохни немного – приказывать можно и сидя.
Алаис глянула на мужа: он казался задумчивым; меж сдинутых бровей пролегла морщинка.
– Что-нибудь не так? – обеспокоенная, она коснулась его руки.
Вздрогнув, Деверо поднял на нее глаза – прозрачная зелень их слегка потемнела.
– Нет, – покачал он головой, по-прежнему хмурясь. – У него все хорошо. Только вот знаешь, – он замялся на мгновение. – Он так и не спросил об Изабель.
К удивлению его Алаис не огорчилась.
– Да ведь целый год прошел, – возразила она. – Как знать – быть может, он встретил другую. Не может же он оставаться одиноким всю жизнь!
– Ты права, – вздохнул Деверо. – И все же…
– И все же? – она вскинула на него голубые глаза, ясные и участливые.
– Мне жаль сестру – я надеялся…
– Не думай об этом сейчас, – притянув мужа к себе, Алаис ласково погладила его по щеке. – Изабель найдет свое счастье, я уверена в этом. И очень скоро!
– Надо бы ее предупредить.
– Я схожу сама, – вызвалась Алаис с готовностью. – А ты займись гостем.
Деверо прижал ее ладонь к губам: в глазах его засветилось выражение глубокой любви и признательности.
* * *
После трапезы мужчины по наружней боковой лестнице поднялись на верхний ярус, в отведенные Лэнгли покои. Понимая, что им есть о чем поговорить, с присущей ей деликатностью Алаис отговорилась занятостью по хозяйству. Гостевая комната, небольшая, но такая же чистенькая, уютно освещалась подвешенной на настенный крюк лампой; на столе красовался поднос с вином и сладкими пирожками, присланный заботливой и предусмотрительной хозяйкой.
Распахнутые створки узкого окна впускали порывы свежего весеннего ветерка. Сумерки еще не наступили; но в напоенном ароматом цветущих яблонь и вишен воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада. Они устроились на придвинутом к стене сундуке, выложенном вышитыми подушками и валиками. Некоторое время молчали, потягивая остро пахнущее имбирем вино и поглядывая друг на друга.
– Никогда не думал, что можно жить вот так, без сражений и войн, – тихо промолвил Деверо. – Заниматься обычными делами, садиться за стол с женой и считать дни до появления на свет ребенка…
– И что ты думаешь об этом? – так же тихо откликнулся Лэнгли.
– Что ни о чем не жалею. И не хочу менять что-либо