пьяного с букетом мятых роз, его замаскированные посещения цветочных рынков, и даже попытки проникнуть в государственную оранжерею. Однако прежней славы они уже вызвать не могли. Жизнь вернулась на круги своя. Как, наверное, и полагается быть.
Оптимист
(рассказ)
Витохин родился в полдень. Он нутром чувствовал, что это время наиболее благоприятно подходит для его появления на свет. Еще за несколько часов до родов, он ногами начал колотить мать, изнутри давая ей понять, что час пробил. Рвался к выходу, барахтался, боялся опоздать, словно чувствовал, что после обеда в больнице начнется пьянка, и уж потом вынуть его правильно акушеры будут уже не в силах.
Витохин предвкушал жизнь. Он знал, что там, снаружи его ждет что-то необыкновенное, что-то воистину прекрасное. И, не смотря на то, что мир встретил его пронзительным холодом и слепящим светом, Витохин был рад. Рад настолько, что закричал от счастья, опередив шлепок акушера по крохотным ягодицам новорожденного. Холодный воздух обжигал девственные легкие, но он не закрывал рта, пока не обессилел. Песня во славу жизни была спета.
Его дали матери, и он впервые почувствовал родное тепло рук, груди и губ, а не чрева и плаценты. Ему хотелось вернуть этому волшебному существу всю любовь, которой он, Витохин, наслаждался девять месяцев, гладить и целовать, тесно прижиматься, найти заветное слово, которое выразило бы все его восхищение и преданность. Витохин тихо всхлипывал, окунаясь в блаженство, и вскоре забылся сном.
Акушерка спеленала Витохина и отнесла в детскую. Он занял свое место в рядах новорожденных и получил личную бирку, на которой были отмечены его фамилия, дата рождения и вес. Соседи по детской часто просыпались, начинали кричать и выражать свое негодование. Кто-то в сердцах ругался, кто-то просился назад в материнскую утробу, кто-то требовал кормления и свидания с родителями. Один лишь Витохин, открывая глаза, радостно вопил, приветствуя окружающий мир и людей. Он от души желал всем счастья и долгих лет жизни.
Кормить младенца грудью матери Витохина запретили. Приходилось перебиваться сухими смесями из рук нянечек. Несколько раз в сутки он глотал необходимую для жизни химию, предвкушая яства, которые ожидали его впереди.
Периодически он навещал мать. Или мать навещала его. Витохину трудно было сориентироваться в пространстве. Оказавшись в родимых объятьях, Витохин судорожно кряхтел и постанывал от наполнявшей его душу неги. Он с нетерпением ждал того часа, когда все вокруг исчезнут и он останется наедине со своей мамой навсегда. Навсегда заканчивалось прежде, чем Витохин успевал этим насладиться, и он вновь оказывался в детской среди недовольных краснолицых истериков.
Во время одного из визитов к матери его поднесли к окну. Витохин увидел мир. Бесконечное движение красок отзывалось в нем новой волной восторга. Он мог смотреть