но, едва эти слова слетели с губ, разозлилась на себя за то, что стремится завоевать расположение наследника могущественного рода, пусть и пришедшего ныне в упадок.
Однако Такацугу, который сидел, в соответствии с правилами приличия прижав ладони к коленям, равнодушно произнес:
– Эти земли не принадлежат никому. Кланам Асаи и Кёгоку они были дарованы лишь во временное владение.
Точно так же ими сейчас владеет господин Хасиба.
Тятя вгляделась в бесстрастное лицо кузена и полюбопытствовала:
– Кем же они были дарованы?
– Господом, – просто ответил Такацугу.
Для Тяти было новостью узнать, что в этой стране чем-то распоряжается какой-то «господь». Она не поняла смысла ответа.
– Значит, вы не питаете ненависти к тем, кто уничтожил ваш клан? – осторожно спросила девочка.
– Княжна! – охнул Фудзикакэ и быстро огляделся – нет ли поблизости чужих ушей.
– Меня учили не питать ненависти к людям, – сказал Такацугу тоном хорошо образованного и воспитанного молодого человека.
– Кто же вас учил? – не унималась Тятя.
– Господь наш Иисус.
Имя этого иноземного бога Тятя уже слышала, но не знала, что он учит таким вещам. Внезапно все ее естество взбунтовалось против кузена, она начала пронзительно смеяться и смеялась до тех пор, пока Охацу не воскликнула:
– Сестрица, вы ведете себя странно!
Тятя с трудом напустила на себя серьезный вид, но одного взгляда на невозмутимый профиль Такацугу ей было достаточно, чтобы снова прыснуть от смеха.
По возвращении в Киёсу Охацу рассказала старшей сестре, что их двоюродный брат перенял христианскую веру у португальских миссионеров.
– А я вот ни за что не стану католичкой, – добавила она с глубочайшим презрением.
– Братец обратился в эту веру, потому что его клан уничтожили. Иначе ему пришлось бы ненавидеть слишком много людей, – встала на защиту кузена Тятя. – Когда начинаешь кого-нибудь ненавидеть, дело заканчивается тем, что уже весь мир вызывает у тебя ненависть!
В седьмом месяце следующего года Тятя и Охацу снова отправились в замок Адзути, строительство которого было наконец завершено. Верная себе О-Ити в очередной раз отклонила приглашение Нобунаги и выслала вместо себя дочерей.
Знатные самураи съезжались со всех концов страны полюбоваться новой цитаделью.
Удзисато Гамоо, воеводе двадцати трех лет на службе у Нобунаги Оды, было поручено провести племянниц хозяина по крепости. Княжны посетили центральный дворец, резиденцию дяди, и бесчисленные пристройки, но главной достопримечательностью была семиярусная укрепленная башня-тэнсю. На втором ярусе располагались зал приемов, покои, в которых Нобунага уединялся для решения задач государственной важности, и множество гостиных. Стенные панели и створчатые ширмы там были украшены чудесными росписями на позолоченном фоне, рамы фусума[36] покрыты черным лаком, а потолки и опорные