бутиков и фешенебельных ресторанов. Видимо, наличию большого людского потока он отводил особую роль.
На днях они помирились. По правде говоря, Алистер забыл истинную причину их ссоры. Вернее, так он утверждал, что якобы хватил лишнего и ничего не помнил из событий того вечера в баре. Дэйв сделал вид, что поверил другу.
Алистер подошел минут через двадцать, когда нервничающий молодой охотник, изрядно утомленный под беспощадными солнечными лучами, уже потерял всяческое терпение. В конце концов, что мешало Дэйву спрятаться в тени? Алистер придал своему лицу совершенно невинное выражение и спросил, не намечается ли визит Руди. Насколько Дэйв знал, что нет, подруга детства не собиралась осчастливить своим присутствием их скромное собрание. У нее имелись какие-то неотложные дела.
– Ну, и ладненько, – усмехнулся не без удовольствия Алистер и, подхватив друга под локоть, увел его в небольшой сквер, разбитый неподалеку от места встречи. – Без женщин даже лучше, правда, ведь, Дэйв?
Они присели на деревянную скамью с фигурной спинкой, похожей формой на рекамье. С трех сторон их окружали деревья и аккуратно подстриженные кусты, создавая столь необходимую прохладу, пусть и минимальную, в такой знойный день. Непонятно к чему, Алистер разоделся, как важный вельможа. Еще надел бы напудренный парик георгианской эпохи и соответствующий костюм того времени.
На нем были надеты шелковая белоснежная сорочка с вышитой манишкой, пиджак, брюки очень хорошего качества, отличного покроя, и остроносые кожаные туфли; недоставало только галстука-бабочки и, безусловно, хороших манер. Последними необходимыми качествами, чтобы считаться истинным джентльменом, он, безусловно, не отличался. Хотя Алистеру, казалось, не было до этого никакого дела. Будто он хотел всем своим внешним видом подчеркнуть, из каких кругов происходит, и что на чужое мнение ему глубоко наплевать.
Но разве это действительно волновало Дэйва? Он выглядел не хуже, но без апломба и тени снобизма в облике и манерах.
– Ты выбрал потрясающее место, чтобы встретиться. – Попытавшись изобразить нечто вроде улыбки, Дэйв понял, что это абсолютно бесполезно. Искренность так и выпирала из него, не зная границ. – Печет, черт побери, как в аду… Скажи честно, Алистер, что ты задумал? По твоему лицу вижу, что это нечто грандиозное. На мелочи ты не размениваешься.
Друг как-то странно посмотрел на него, с тайной, отражающейся в глазах.
– Я всегда знал о твоей проницательности, Дэйв, однако не думал, что ты насколько можешь проникнуть в глубину моих мыслей…
– Говори прямо!
– Я только предполагаю…
– Не томи, Алистер…
В глазах друга снова появился странноватый блеск. Чужая душа, как известно, – потемки, а внутри Алистера к тому же могло скрываться что угодно. Иногда Дэйв даже удивлялся, как таким совершенно разным людям, какими были они, удалось подружиться. Наверное, каждый искал