попросил его спеть песню «Черный ворон», очень она мне нравилась. Он спел. Было еще много песен, потом дошло до танцев. Особенно хороши грузинские. У нас было двенадцать грузин из ополчения, они танцевали свои национальные танцы в очень быстром ритме. Потом спели свои песни, тоже сильно отличающиеся от наших. Мне так хотелось спеть свои, родные песни, но язык еще болел. Богдан никогда первый петь не начинал, в основном он только подпевал.
Вдруг к полковнику подбежал гонец и вручил пакет. Степанов тихо, никому не мешая, ушел. Мы с казаками наблюдали за штабом. Песни потихоньку затихали, все жаждали узнать, что же это за пакет. Казаки стали расспрашивать гонца, что принес пакет. Это был гонец с заставы. Но приехавший казак говорил что-то невнятное, что напали, что там война идет, а он ускакал в самом начале боя. Я подошел к Остапу и попытался у него спросить, но он меня не слушал. Потом сказал:
–А ну, станичные, давай готовсь к выступлению.
Не успел он закончить, как из штаба вышел дежурный и громко крикнул: – Первая, вторая, третья сотни, по коням – товсь, офицеры – в штаб.
Полковник Степанов, не дожидаясь, пока зайдут все офицеры, начал:
–Господа, пакет от вахмистра второй сотни. На них напали, идет бой, скорее всего, уже закончился. Ведь против их тридцати – тысячная армия, и время не в нашу пользу. Но, господа, нам предстоит поехать и разобраться на месте. Это наш долг. Так, слушайте сюда. Первая сотня – дозорная, с ней идет капитан Павлов. На расстоянии выстрела идут две другие. Старшим – майор Семкин. Все, господа, время. Сейчас каждая минута дорога.
Пока офицеры были в штабе, казаки подготовились к выступлению. Все сидели в седлах и ждали только команды, чтобы выступить. Скоро должно было стемнеть.
–Как мы поедем ночью? Ведь на нас могут напасть и перестрелять, – спросил я у Шунько.
–До места доедем уже к утру.
–Да кто его знает, где место, и где теперь застава, и где нас ждут регифы.
Шунько со мной согласился, но приказ есть приказ. Семкин вышел из штаба и прямо с крыльца дал команду: «Трогай».
Ехали мы сначала быстро. Но доехав до гор, где местность вся была в невысоких деревьях, поехали не спеша, прислушиваясь к каждому шороху. Ночь выдалась темная, видно было только хвост впереди ехавшего коня. Быстро ехать было опасно, так как могли попасть в засаду. Остап выбрал десять человек для головного дозора.
Стало светать. Данько ехал впереди, всматриваясь в каждый куст. Он то вырывался вперед, то оказывался позади всех. Проезжая мимо меня, он сказал:
–Мать твою душу, а ты как здесь?
–Не понял. А где мне быть?
–В лазарете, лечиться!
–Все, вылечился, капитан сказал, что я здоров.
Остап с недоверием посмотрел на меня:
–Врешь, как всегда?
–Вру, но я не могу Богдана без присмотра оставить. Он тоже раненый, а едет. – тихо сказал я.
Остап грозно посмотрел и поскакал дальше.
До обеда мы проехали совсем немного. Боясь попасть в засаду, двигались не быстрее черепахи. По разговорам