Воитель, сын укротителя. – женщина подала карточку Якову.
– О чем это она? – спросил мальчик.
– Гавриил значит «воитель», а архангел Михаил… – начал мистер добрый.
– А, ясно, можешь не продолжать. – оборвал его тот.
– Так, сначала общее обследование, анализы, вся эта белиберда. – завозмущался Яков. Они уже пошли в коридор слева от стойки. – Никогда не понимал, зачем у вас брать анализы, можно подумать, вы можете болеть.
– Хм, а может они хотят нас клонировать. Ну… ну чтобы не похищать. – озарило мальчика. Яков хохотнул.
– Нет, малыш, мы до этого не добрались. Я, по крайней мере, точно здесь этого не видел. А бывал я тут в каждом уголке, уж поверь мне. – Мальчик искоса посмотрел на него… вверх. С этим Яков открыл одну из дверей.
– Привет, до-о-ок. Как дела? – поздоровался с мужчиной в белом халате мистер добрый. – Вот, делай свою работу, мы пока посидим… тут. – подал он врачу карточку.
– Ага. – больше док ничего из себя не выдавил. Какой разговорчивый, однако.
– У вас такой контраст, – заметил мальчик. – болтуны и молчуны, грубияны и… и ты. Милое, однако, местечко. – обращался он к Якову.
– Это пока что мило, мальчик мой. – прогремел голос дока. – Скоро ты пожалеешь, что…
– Так, док, заткнись! – оборвал его Яков. Мальчик наклонил голову, снял воображаемую шляпу, аля «Благодарю вас, мессир», мистер добрый закрыл глаза и наклонил голову: «Всегда к вашим услугам, мсье». Мальчику Яков нравился, он как старший брат. Только Кеша был полным придурком, как говорил отец.
– «Кто это у нас на скрипке играет? Кто это у нас пой-йо-от? Это наш маленький гаврик!» – издевался он над младшим братом. Иннокентий никогда не жаловал искусство, очень уж тонко для такого толстолобого непробиваемого идиота. Зато он любил прагматичность. И оттого всегда хвалил за успехи. – « Ух ты! Пошел! Надо же. Так, правильно, правильно, эту букву сюда, какой молодчинка. Собака наконец-то слушается малыша! Нечто. Больше не ходит в песочницу (мальчик), это потрясающе. Пошел в школу – здорово!» – На этом Кеше больше не довелось порадоваться успехами брата. Или все-таки довелось?
Док не стал осматривать мальчика, даже не бросил на него взгляд. Осмотрел его другой док. В другом кабинете. Мальчику пришлось раздеться.
– И трусы тоже. – приказал усатый добрый доктор. У мальчика было заведено, что нужно сразу определять добрых и злых, плохих и хороших, пожалуй, в большинстве случаев он не ошибался.
Док ощупал, казалось, каждый сантиметр молодого тела. « Вот же сранный педофил“ – подумал Гавр. Потом приказал мальчику надеть трусы и сесть на железный белый стул в сетку. Можно подумать трусы спасут от этого ледяного трона. Тут мальчику и вправду показалось, что он дома. Та же больница, те же грубые врачи, те же холодные стулья. Док взял молоточек, постучал там, постучал здесь, одно колено, другое. Затем приказал закрыть мальчику глаза, он это сделал. Мгновение. Гавр слышит, как молоточек