вагонка облепила стены до уровня лопаток мужчины, выпуклый золотистый узор облепил вагонку, остальную часть стен продолжили бежевые обои, ближе к окнам, напротив мальчика стоял серый стол с черным креслом, на котором, к удивлению мальчика, было пусто, слева от стола расположился камин, но еда ли он служил теплом, напротив камина скучали по своим хозяевам два кресла, одно из них было повернуто к мальчику передом. Тут мальчик бросил взгляд направо, услышав звуки «чик-чик-чик», удивился: таких больших часов он никогда не видел, разве что на кремле, но те висят, а не стоят. Так что остальная мебель его и не заинтересовала. Мистер добрый наклонился к его уху.
– Не стесняйся, но будь уважительнее, не тряси голос. – прошептал тот.
Мальчик кивнул, мгновение смотрел на мужчину, наблюдавшего в окно за жизнью своего маленького городка – Здравствуйте! – сказал и сглотнул слюну, видимо начал стесняться.
– Здравствуй, Гавриил, – мужчина даже не повернулся к нему лицом, но руки сцепленные в замок за спиной разжал, – Не бойся, мы не кусаем. Мы же не Мали, верно? – мальчик вздрогнул. – Чего ты дрожишь? Или ты видишь здесь собак?
– Я же не издал ни звука. Как вы? – мальчик любопытным тоном спросил у мужчины.
Мужчина повернулся на 180 градусов, поднес кисть к виску и постучал указательным пальцем, – Неужели ты думаешь, что ты один такой? – спросил он у мальчика.
– Нет, я чувствую, что не один. Но зачем вы украли меня. Что вам сделал папа? Если нужен был я, так взяли бы меня по дороге в школу… или из школы, или из магазина… -мальчик стал понемногу закипать.
– Тише. Нельзя так. Невозможно. Позже узнаешь, почему… но это не точно. – ответил мужчина, мальчик кивнул, – Я же не представился, какое невежество. Николай, к твоим услугам. Только пирожные меня таскать не заставляй.
– Вы старый папин друг? Тот са-амый, из-за которого у него начались проблемы? Это все ваша вина! – грозным голосом вымолвил Гавриил.
– Он тебе рассказывал? Хм, странно, однако. – удивился мужчина и с этим аккуратно сел в кресло за стол.
– Нет, он – нет. Это говорила моя сестра. Она вас помнит, до сих пор! И НЕНАВИДИТ! – мальчик уже кипел от злости, – а людям, которых Майя не может терпеть, живется трудно. – последнюю фразу он сказал уже спокойным голосом, будто сообщал время прохожему.
– Ма-а-айя! Малышка Майя! Ну конечно же – ответил Николай.
– Ее так смеет называть только папа – в голосе опять слышались ноты злости.
– Ага. Яков, ты свободен, нам надо вспомнить старое, былое, древнее с этим молодым человеком. – приказал он мистеру доброму.
– Нет. Стой! – обернулся и прошептал мальчик, – не оставляй меня с ним! Пожалуйста. – но все было тщетно, Яков вышел.
– Этот человек украл у тебя твою жизнь, твоего отца, а теперь ты цепляешься за него? – воскликнул Николай. – Надо же какая милость. Неужели я так пугаю?
– Я ничего не боюсь, – тут мальчик, конечно же солгал, но мальчики – на то и мальчики,