я впился когтями в трофейную подушку и наблюдал, как скульптор Бек гладит Сабу и кормит его с руки кусочками какой-то еды. Сабу поглощал угощения с видом правителя, принимающего подношения.
Может, это всего лишь кусочки вяленой свинины, успокаивал я себя. Ничего такого, что могло бы возбудить взыскательный аппетит кота фараона. Но мой желудок всё равно заурчал. Как так получилось, что Сабу получает угощения, а я нет?
К нам подошёл писарь, и я повернулся к нему в надежде, что он наполнит мои миски для еды. Вместо этого он подтолкнул к нам Кенамона:
– Возьмите мальчика с собой, визирь. Пусть он зарисует, какой ущерб нанесён гробнице. Эти рисунки понадобятся мне для записей и отчётов.
Визирь взглянул на Кенамона с презрением:
– А почему он не может пойти с вами, писарь?
– Мы со стражником сможем идти наравне с вами, как и Хайя, – ответил писарь. – А вот мальчишка будет нас задерживать.
– Ваша взяла. – Визирь жестом указал Кенамону на место внутри паланкина: – Садись рядом с кошками, парень.
Кенамон, судя по его виду, был рад присоединиться к нам. Ради него я принял величественную позу и замер в ней. Мальчик потянулся к своей коробке с материалами для рисования, глядя на меня с обожанием.
Мне это доставило почти такое же удовольствие, какое доставляла еда.
Мы были на полпути к Долине Царей, когда я осознал, что случилось нечто ужасное.
– Мой ошейник! – Я сокрушённо мяукнул. – Мы оставили его в Сет-Маате.
– Не волнуйся, – ответил Хепри. – Он же не пропал. Неферхотеп за ним присмотрит.
Но мне от этого было не легче. Моё ожерелье не должно было остаться у вертлявого ювелира. Оно должно было висеть на моей шее.
– Ему, наверно, даже безопаснее оставаться в Сет-Маате, – подметила Миу. – Если бы ты потерял его среди утёсов, то уже никогда не нашёл бы.
– Вы упускаете главное, – запротестовал я. – Ошейник – часть меня. Это подарок фараона.
Миу посмотрела на меня искоса:
– Знаешь, Ра, кошкам вообще-то не нужны украшения.
– А вот этому коту – нужны, – печально ответил я. О, тончайшая золотая цепочка! О, бренчащие золотые бусинки! – Если бы у тебя они были, ты бы меня поняла.
– Ну, у меня их нет, – сказала Миу. – Но я же как-то выживаю.
– Как и я, – пискнул Хепри. – Не грусти, Ра.
Я был безутешен. Когда мы добрались до места нападения, мне стало ещё хуже. Было так жарко, что мой мех едва не покрывался волдырями.
– Ой! – Я одёргивал свои лапы почти сразу, как только опускал на землю. – Ой! Ой! Ой!
Удобно устроившись у меня между ушами, Хепри погнал меня вперёд:
– Иди за Миу. Она отлично справляется.
– Миу кухонная кошка, – ответил я ему. – Она привыкла к жаре.
– И ты привыкнешь, – заверил меня Хепри.
Ему легко говорить. Ведь это не ему приходилось обжигать свои лапы о горячие, словно сковородка, камни.
Сделав ещё один мучительный шаг, я был спасен – Кенамон взял меня на руки:
– Извините