И еще потому, что я не нашел ни Витгенштейна, ни Апраксина. Надеюсь, они будут дома хотя бы ночью.
– Витгентштейн уже прочел больше половины рукописи…
– Черт! – выругался Михайлов. – Рукопись действует на каждого по-своему. Кому-то достаточно прочесть несколько строк, а кто-то умирает, дочитав почти до конца. Насколько я знаю, никто, кроме автора, еще не прочел эту рукопись. Кроме того, он постоянно дописывает и переписывает ее. Через 10–14 дней всегда появляется новый вариант. По объему почти такой же, но некоторые абзацы убраны или изменены, а некоторые вставлены.
В моей голове носились обрывки мыслей о рефлексивных технологиях, о последовательности команд, которые могут запускать в мышлении специально подобранные фразы или действия…
– Вы знаете, зачем он раздает рукопись? – спросил я.
– Не знаю. Мне он на этот вопрос не ответил ни разу.
– Так он был у вас в руках?
– Да.
– И вы его отпускали?
– Не совсем так.
Я держал паузу, чтобы собеседник не уклонился в сторону от темы и все-таки сказал то, о чем не хочет говорить. Наконец, он произнес.
– Мы несколько раз пытались убить его или закрыть в совершенно изолированном помещении. В момент смерти он исчезал. Как исчезал и из любой тюремной камеры. Он ходит и раздает свою рукопись. И остановить его невозможно.
– А уничтожить все экземпляры?
– Не удается. Мы сжигали, но у него есть запас. Где-то. Мы не можем найти это место. К тому же экземпляры рукописи часто исчезали из мест хранения. Сначала мы искали виноватых, и всегда находили цепочку улик, указывающую на кого-то из нашей организации. Но потом выяснилось, что рукопись исчезает и из абсолютно надежных сейфов, которые мог открыть только я сам. Единственный крупный наш успех за последние годы состоит в том, что мы не дали ему разместить текст в Интернете. Но рано или поздно он опубликует его там.
4
Михайлов ушел, оставив на столике недопитый мартини. Уже в дверях я сообщил ему о возможных местах пребывания своих коллег. Услышав рокот мотора его автомобиля, я разделся и погрузился в ванную.
Искать Витгенштейна по телефону я не стал. Это было бессмысленно. Во-первых, он бы мне все равно не поверил, а, во-вторых, далеко не во всех облюбованных им уголках города имелись телефоны.
В ванной мне почти всегда приходят в голову всякие интересные идеи. И сейчас, стоило ощутить на голове прохладное прикосновение шампуня, меня посетило простое и очевидное объяснение действий Петрова-Ананасова. Он ищет читателя, – человека, способного прочесть его труд до конца. Что тогда случится, если появится еще один человек, кроме него самого, способный на это?
Теснящиеся в голове научно-фантастические сюжеты предлагали на выбор несколько вариантов. Петров-Ананасов наконец сможет уйти в небытие, о котором он мечтал, судя по началу своей рукописи. Случится конец света, поскольку появление читателя как-то отразится на том потоке, о котором он упоминал. Он найдет