яркое полуденное солнце. Вода на глазах просочилась в песок, оставляя на поверхности вырванные с корнем растения, листья, ветви кустарников и мелких змей и ящериц, часть из которых, слабо шевелясь, пыталась найти дорогу в привычный мир.
Не сумев развязать облепленные песком мокрые шнурки на своих огромных туристических ботинках, разрезал их перочинным ножом и с облечением сбросил обувь с ног. Я ненавидел их всей душой и носил только из страха перед змеями и другими ядовитыми тварями. Все остальные ходили в сандалиях, а дети йоруба так и вовсе босиком. Может, и мне удастся преодолеть свою фобию, тем более что запасных шнурков у меня не было. Стянул с себя влажные, прилипающие к телу штаны и футболку и в одних трусах, с которых стекали струйки воды, прошлепал в комнату. Переодевшись в сухое, достал из сумки сандалии. Вернулся на крыльцо, собрал намокшую одежду и развесил тряпки на бельевой веревке, натянутой между навесом для генератора и вторым входом в миссию, который был устроен в стене здания, обращенной к лесу.
Потянуло сигаретным дымом.
Мари сидела на крыльце, медленно затягиваясь и оглядывая беспорядок, причиненный ливнем. Я присел рядом.
– Круто, да? – сказала она. – Я в окно смотрела – просто кайф! Какой дурак додумался сделать жестяную крышу? Почти оглохла.
– Может, сэкономить хотели, – поддержал я ее. – Или строители были не местные. Я думал, что здесь сезон дождей, как в Южной Америке. Зарядил на пару месяцев – и льет себе спокойно. По телевизору видел.
– Как там Хосе? – поинтересовалась Мари. – С Нией сложились отношения?
– Нет, – хохотнул я, – Ния с Жозефом в плотной связи.
– Ну конечно! – фыркнула Мари. – У африканцев на этот счет вообще никаких запретов нет. Я точно знаю. Что мужчины, что женщины – они всегда со всеми готовы. Может, это из-за климата.
Я внимательно посмотрел на Мари. Пожалуй, впервые видел ее в нормальном настроении, без гримасы недовольства на лице. Наверное, наркота постепенно выходит на жаре.
– Знаешь, Мари, – неожиданно для самого себя сменил я тему, – я случайно спросил Нию о том, что происходит с душой после смерти. Она же католичка, а этот разговор о Лазаре меня немного зацепил.
– Ну и как? Она тебя просветила?
– Понимаешь… Здесь что-то непонятное, – попробовал я выразить словами то, что увидел. – Она сказала, что ей запрещено об этом с нами говорить. И выглядела так… Как-то испуганно или расстроенно… И ушла сразу в свой закуток.
– Глупость какая-то, – задумчиво произнесла Мари. – Какой может быть в этом секрет? Надо найти Катехизис, может, в кладовке…
– Со слов Хосе, – продолжил я, – душа после смерти сразу уходит из этого мира в рай или ад. Ну, или чистилище – кому что положено…
– Все равно не вижу никакой интриги, – заметила Мари. – Что за мистическая тайна?
Я собрался с мыслями.
– Если тело умирает, душа сразу уходит в другие миры. Когда Христос воскресил Лазаря на четвертый день, то откуда он