о котором мы послали в Россию подробное сообщение. Депутат Дюрих приехал в Россию в конце июня и действовал (по крайней мере, вначале) в том же духе.
Союз (теперь в Киеве) подал в июне 1916 г. Ставке новый проект чешского войска, который и был генералом Алексеевым рекомендован Генеральному штабу для разработки и формулировки; Генеральный штаб это сделал, но, конечно, по-своему. Однако Ставка даже этот план, формулированный Генеральным штабом, не одобрила; у Министерства иностранных дел были возражения; генерал Алексеев узнал через генерала Червинку о различныих беспорядках в войске, о жалобах Единения и т. д., а потому также начал противиться проекту Союза. Так в начале августа и был погребен проект Союза.
Наши соотечественники придавали большое значение тому, что царь сам желал освобождения славянских пленных. Принципиально он согласился с освобождением уже 21 апреля 1916 г., а 10 июня одобрил рапорт генерала Шуваева, усердно хлопотавшего за облегчение положения славянских пленных. Конечно, это было лишь освобождение пленных, от которого было еще далеко до формирования войск. Это знали киевляне, а потому уже в своем первом проекте, хотя и ссылались на слова царя при аудиенции, требовали также заявления ответственного правительства – Россия хотя и не вполне, но все же была конституционным государством.
В пользу пленных после августовских неуспехов высказались и некоторые влиятельные особы; между ними был и генерал Брусилов, подавший 6 января 1917 г. обширный рапорт генералу Алексееву. Но и Брусилов не имел успеха.
Из оппозиции к Западу, из отвращения к симпатии, высказывавшейся нам в Англии и во Франции, Министерство иностранных дел, как уже было сказано, стало осенью 1916 г. уделять больше внимания чехословацкому освободительному движению и решило, что будет его контролировать и направлять. В начале декабря штатские и военные черносотенцы начали осуществлять свой план создания особого Национального совета для России; 17 декабря военному министру был подан проект, чтобы депутат Дюрих был поставлен во главе правительственного Национального совета. 23 января 1917 г. дал свое согласие совет министров, а 2 февраля военный министр Беляев.
Несмотря на то что официально Петроград поддерживал депутата Дюриха, он все же не вполне соглашался с его политикой. Депутат Дюрих выдавал себя всюду, а также и в России, за приверженца политики д-ра Крамаржа и агитировал за присоединение наших земель к России; он даже высказывался за переход в православие. Но деятели Министерства иностранных дел знали о страхе Англии и Франции перед панславизмом и панруссизмом, а потому план Дюриха об аннексии с некой автономией отвергали, по крайней мере сокращали; им также, как уже было сказано, не нравился наш либерализм и католицизм. Поэтому они приняли мою программу полной независимости, но добивались контроля над нами.
Я не буду здесь рассказывать подробно о том, как принципиальное согласие царя на освобождение славянских пленных