или опятами, а летом, в пору цветения фиалок в замке Святого Ангела лакомились нежно-розовым вареньем из этих цветов.
Теперь же Зафиру предстояло командовать десятками человек, замерших в ожидании его распоряжений. Всего лишь несколько мгновений, пока юноша собирался с мыслями, но этого было достаточно, чтобы успеть заметить всю гамму чувств, которые вызвало на папской кухне решение главного повара поставить его себе на замену. Как бы кто не отнесся к этому, но всем им так или иначе приходилось подчиняться приказу Козимо. Ослушаться, даже в его отсутствие было немыслимо. Тут повар мог бы похвалиться тем, что умел держать своих работников в ежовых рукавицах.
Впрочем, Зафиру не пришлось ничего выдумывать или излишне напрягать память. Список блюд, который Козимо успел составить еще накануне и согласовать с секретарем Его Святейшества, юноша знал наизусть. Он не обладал, к счастью, мрачным взглядом, как Козимо, чтобы одним взором заставить всех броситься за работу, а голос его еще не загрубел от долгой работы среди шипения котлов и жаровен, стука ножей и разделочных топоров, шум которых то и дело приходилось перекрикивать. Он не умел раздавать подзатыльники, поторапливая подручных, и делать этого не собирался. Зафир окинул пространство кухни и произнес внятно и громко единственное: за работу! После чего сам направился к заждавшимся его кадушкам с опарой, уже изрядно прибавившей в объемах и выпиравшей из-под круглых деревянных крышек.
ГЛАВА 13
Резкий звук стертых клавиш старого Ундервуда казались сродни «ударам судьбы» Пятой бетховенской симфонии. Настолько громоподобным и непривычным для Эстер был звук печатной машинки, разрывающий в клочья тишину комнаты. То ли дело мягкое пощелкивание клавиш ноутбука. На секунду только представить, если бы в редакции, где и без того бывало шумно и говорливо, загрохотал целый оркестр из десятка таких ундервудов. Через полчаса непрерывного битья по машинке у Эстер появилось ощущение, что в голове у нее поселился прямо какой-то одержимый ударник, остервенело колотящий по своим барабанам и тарелкам. Даже остановив это дьявольское арпеджио, в ушах еще несколько минут звенело эхо печатных молоточков, выбивавших вереницы слов и предложений. А мысль тем временем продолжала мчаться вперед, подгоняя сбитые подушечки пальцев, непривычных к столь тяжелой работе, стучать еще быстрее. При этом каждая новая буква, впечатываемая в лист бумаги, заправленный в валик, требовала еще больших усилий при нажатии на клавишу.
Тем не менее, Эстер, ведомой своими персонажами, удалось под стук старины Ундервуда проделать немалый путь по Риму. Пройти извилистым маршрутом от Аппиевой дороги к району Трастевере, пробежаться мимо лавок менял и банковских кантор, и ни разу не сбившись с пути, переправиться через Тибр по мосту Святого Ангела и, наконец, достичь конечного пункта назначения – Апостольского замка, возвышающегося