его нисколько не волновало.
Абинур Тандри был невысок и тощ, одевался преимущественно в темные цвета и вполне мог бы легко затеряться в толпе, если бы не его полыхающая мандариновым пламенем голова – более рыжего человека было трудно себе представить. Весной и летом лицо его приобретало оттенок ржавчины из-за обилия веснушек, и любые лосьоны были бессильны против нашествия оранжевого крапа. Осень и зиму Абби проводил с изысканной бледностью на челе – в холодные и скудные на солнце сезоны ему удавалось свести веснушки на нет, они бледнели и становились практически незаметны. И глядя в зеркало, Абби мог бы даже назвать себя красивым. Мог бы, но ему не приходило это в голову. Ему было все равно. Его скуластое фактурное лицо оставалось бесстрастным круглый год. Серые, прикрытые бесцветными ресницами глаза оценивали чистоту кожи и зубов, гладкость выбритого острого подбородка, опрятность нехитрой прически – и после этого Абби отходил от зеркала.
Ежедневно он намазывал лосьоном от веснушек лицо, грудь и плечи – с самого детства делал он это. С первого дня как мать купила ему первый бутылек, строго настрого наказав втирать это в кожу каждый день. Она считала необычайно яркий облик сына болезнью и бедой и искренне горевала, глядя на его пунцовое как гербера лицо. Юный Абби, взирая на взволнованную мать, выливал на себя тонны лосьона. С тех пор минуло больше пятнадцати лет, но он все втирал и втирал в себя каждый день эту пахнущую лимоном жидкость, совершенно не задумываясь с какой целью он это делает.
Ему было все равно. Его не интересовал собственный облик, как не интересовал и облик окружающих. Их жизнь, их интересы и мечты – ему не было до них дела, как не было дела и до своих собственных чаяний и занятий. Его не волновали спортивные состязания, по которым сходил с ума весь город, его абсолютно не трогали театральные постановки или художественные выставки. Чтение мало его интересовало, в его жилище можно было найти только учебную литературу – Сборник Инструкций, Историю Халехайда и маленький потрепанный учебник Культуры речи. Он пробовал читать стихи, но нашел их в высшей степени скучными. Все они были об одном, все твердили о красоте природы, женщины и Родины. Абби не мог отличить одного стихотворения от другого и забросил попытки вникнуть в высокую халехайдскую поэзию. Проза также давалась ему тяжело. Романы походили на выжимки из толстенного учебника истории, герои вымышленных сюжетов ничем не отличались от его знакомых и наводили тоску, комедии его не веселили и он с удивлением пролистывал книгу, ожидая смешных моментов и разочаровываясь.
Радио было наиболее простым и понятным ему развлечением. Он слушал его часами, лежа на кровати. Слушал новости, прямые трансляции, музыку. Но не запоминал ничего из того, что услышал. Он не знал имен политиков, актеров театра, спортсменов и других выдающихся граждан. Он не помнил исполнителей и авторов музыки,