и с натугой сделал еще один шаг. Огненный узор в воздухе тем временем уплотнился, перестал мерцать и неожиданно разъехался в стороны, образуя нечто вроде арки. Командир шагнул внутрь. Леха скосил глаза в одну сторону, затем в другую – бойцы не обращали на него никакого внимания, полностью поглощенные происходящим. Он сделал еще один шаг назад и вдруг рванул в лес, что есть силы.
Сзади раздался звук, словно лопнул воздушный шар. Леха очутился снова у костра, лицом к командиру. Узор в воздухе стаял на глазах, барышня застонав, окончательно свалилась не землю, один из бойцов снова ткнул Леху штыком в шею, другие выжидательно уставились на командира.
– Кто? – спросил тот.
– Чужак, – ответил один из солдат.
– Нарушил константу, придурок, – с досадой произнес командир и подошел к Лехе вплотную. – Я ведь тебе спичек дал, чего же ты? Сидел бы там, грелся…
Он неожиданно ткнул Петличко пальцами в живот. Лехе показалось, что из него разом вышел весь воздух, открыв рот он тяжело осел на землю, пытаясь вдохнуть хоть сколько-нибудь. Командир тем временем легко взвалил барышню себе на плечо и, велев бойцам тащить «этого придурка за ним», бодрым шагом отправился к рельсам.
Утро застало Леху в бревенчатом сарае. Разочарование быстро сменилось паникой – сон, хоть и краткий, по всей видимости, домой его не вернул.
– Черт! Что же делать! – заметался по сараю Петличко. Сквозь щели в стенах он разглядел небольшой хуторок, бескрайние леса, да всю ту же колею, неизвестно кем и для чего проложенную. По двору деловито, но без суеты расхаживали вчерашние бойцы, да еще несколько мужиков неопределенного вида. Судя по одежде, они запросто могли быть участниками революции 17 года, либо дезертирами сороковых, а может и беглыми зеками семидесятых. На всякий случай Леха толкнул дверь. Та легко отворилась. Он вышел во двор и, не зная что и делать, громко поздоровался. Ему нестройно ответили, продолжая заниматься кто чем. У крайней избенки, рядом с бочкой воды, стоял по пояс раздетый командир. Махнув Лехе полотенцем, он закончил вытираться и вошел в избу. Матюгнувшись, Леха одернул одежду и пошел за ним.
– Чего тебе? Завтрак не дают? – вместо «здрасьте» спросил командир Леху.
– Домой хочу, – без предисловий заявил Петличко.
– Ну так ступай, – улыбнулся командир, словно уверенный, что никуда Леха ступать не будет.
– Не могу. Не знаю где я.
– Ты в лесу. До дома далеко идти. Но дойти можно. Перевалишь через Урал, и до дому рукой подать.
– Так это что – Сибирь? – опешил Леха.
– Ну, в общем-то нет. Это лес.
– А в какой части света этот участок леса? – постарался максимально избежать размытых ответов Леха.
– Нижняя треть мира. Чтобы ты не парился – не глобуса, а мира, как многомерного нагромождения всяческих всякостей.
«Шизики! – догадался Петличко. – Секта шизиков!»
– Отнюдь, – возразил мыслям Лехи командир. – Наш фрагмент действительности смоделирован мною,