Горячеву приказываю – врачам за этот месяц не выплачивать премию. Это от нас вам, сочинители, гонорар! – он продолжил говорить несколько мягче. – Это вы действительно собрались показать завтра на торжественном вечере?
– Ужас! Это не пьеса, – произнес скрипучим осевшим голосом Сергей Сергеевич, – это бумагомаразм, написанный в состоянии белой горячки, – он принялся увещать всех сидящих в зале. – Для того чтобы посмеяться, культурно отдохнуть, нужно ходить в театры, в кино, в цирк, наконец, для развлечений. А у нас нужно трудиться и показывать выполнение плана на сто процентов, от чего складываются наш бюджет и ваша зарплата.
– Седов, ты написал, признавайся, – произнесла Татьяна Юльевна.
– Чуть что – опять Седов. Я только помогал рифмовать, и роль моя там маленькая: Молчалина я играю.
– Одна-а-ко скромный мальчик, – пронзительно посмотрела на него Татьяна Юльевна.
– Это коллективное сочинение, – произнес Зимин, – мы все понемногу писали, поэтому и получилось идеологически не в духе со временем.
– Я скажу, что во всем невпопад ваш плагиат, – отчеканил Сергей Сергеевич.
– Что вы, коллеги, – вступился защищать Игорь Петрович. – У вас получилось просто замечательно! Чего не говорят – того не слышим. А что увидим – глазом не моргнем. Замечательно! Когда не выгодно – не слышит и не дышит. Замечательный Молчалин.
– Так кто сочинитель, кто рупор нашей перестройки. Неужели не хватает смелости признаться, так смело написать и не признаться, – произнес Чернов. – Никак не могу взять в толк – такие серьезные врачи Вечерский, Зимин. И пустились на такие шалости.
– Мы готовили капустник, а не революцию, – запальчиво произнес Седов.
– Седов, вам нужна положительная характеристика об окончании интернатуры, – шепотом произнесла Татьяна Юльевна, – и помалкивайте, как по пьесе, плохо роль свою выучил, – мягко и добродушно улыбнулась, – за вас другие скажут и ответят.
– Дошутковались! – с грустью произнес Горячев. – Это наше теперь семейное дело, мы разберемся на отделении коллектива.
– Вот это правильный вывод, – подытожил Чернов. – Я поддерживаю это предложение.
– Я за оргвыводы, – запальчиво воскликнул Сергей Сергеевич Птицин. – Я требую высшей меры наказания – запретить пьесу и сжечь. И провести конкурс молодых специалистов. Или викторину Что? Где? Когда?
– Получится опять КВН, – зло улыбнулся Чернов. – И снова саботаж. Решение местного комитета, я так понимаю, однозначное – завтра проводим субботник, а после будет концерт артистов, которые являются нашими пациентами из подшефного театра.
– Замечательно!
– Классно!
– Мудро.
– Все расходятся по рабочим местам. Прошу задержаться заведующего отделением Горячева.
Все молча вышли, удрученные таким поворотом событий; месячная репетиция над постановкой пьесы получила трагикомический финал, потому что сама пьеса уже в списках ходила по рукам.
– Рукописи не горят, – похлопал по плечу Вечерского