думаешь, она в городе?
– Она – уже отработанный материал, шеф. – Теперь Невзрачному можно и рискнуть завоевать прежние позиции.
– У меня пока, кроме нее и тебя, здесь никого нет. Я тоже немного не рассчитал. Пришлось покрепче прижать Морца, а он слабым оказался. Теперь и в Дом мне путь закрыт. – Пожаловался «шеф».
– Я только с Морцом контактировал. А они видели, что ты Морца придавил?
– Возможно, кто-то и видел. Подожди, я же от имени Вершака представлялся. Точно, только лицо мое видели, когда о встрече договаривались.
– Осторожность никогда не помешает. Но боюсь, Дом нам не поможет.
– Это точно. – Тяжело вздохнул «шеф».
А Невзрачный оживился:
– У меня, шеф, идея появилась.
И это не осталось незамеченным «шефом».
– Что за идея?
– Натравить Дом на Строгора.
– Не поможет. – Не слишком категорично возразил «шеф».
– Еще как поможет! – Разгорался Невзрачный. – Выжмут Строгора к малаи за милую душу.
– А если переборщат?
– Переборщат, если он – не Строгор, а Страт.
– Ты этим займешься?
– Могу и я. – Невзрачному пора было радоваться – Статус Кво восстановлен, пусть и не здешнее это понятие.
Глава третья
Наковальня рыдала
1.Наковальня рыдала
Наковальня била в набат. Наковальня рыдала. И горестно кивали головами собирающиеся кучками мужчины.
– Совсем изведет себя парень. – Начинал, как правило, один.
– Точно, изведет. – Вторил другой. – Где ж это видано, от темна до темна молотом махать?
– Прежде-то, бывало, не один день ждешь, когда до тебя очередь дойдет. – Соглашается третий. – Вчера, вон, крюк заказал, так, он через время уже кричит: «Почто за заказом не идешь?». А самого уже ветром качает, – кожа да кости.
Услышал Вердл разговоры оные, – в кузню наведался.
– Верику уже не вернем, паря. – Вердл с трудом подбирал слова. – Я же так думаю, горе – горем, а не простит нас Верика, если не только помнить, но и жить устанем. Совсем ты себя извел, а ты людям здоровым нужен.
Не то, кажется, сказал Вердл?
– Людям? – Страт бросил молот к наковальне. – К людям? А где были они, когда Верика умирала?
– Те, кто мог, за нее молились. – Тихо так сказал Вердл, но мигом угасла злость Страта:
– Я тоже молюсь. Так, вот, и молюсь. По-иному не умею.
И лицом в стену уткнулся:
– Из-за меня она погибла. ИЗ-ЗА МЕНЯ! И потому нет мне ни прощения, ни покоя.
– За любовь она погибла. – Вердл осторожно тронул его за судорожно вздрагивающее плечо. – Эх, не приучен я красиво говорить. Знаешь, каковы были ее последние слова? «Пусть хоть кого любит, только не эту. А я их любовью любоваться буду». Так-то, вот.
– Она и мне такое шептала. – Страт снова за молотом потянулся. – Но только ей одной моя любовь достанется. Мне работать надо.
***
Уже