Виктор Анатольевич Коробов

Лётчик


Скачать книгу

четверо, из них двое еле летят, а у них одно прикрытие – восемь мессеров. Было бы нас восемь, и хотя бы четыре хороших лётчика, мы бы вчетвером связали мессеры, а ударная четвёрка атаковала бы юнкерсы. Да и то – раций у нас нет, надо до полёта договариваться. А мы летим, не знаем, что будет в полёте.

      – И что ты предлагаешь?

      – Пока точно не знаю, но дайте мне с ВНОС поговорить, посидеть у связистов. Может, и не выйдет ничего, а может, что и придумаю.

      – Да кто тебе не даёт, сиди. Пока заданий нет, не знаю, полетишь ли сегодня ещё.

      Наш начальник связи, лейтенант Максим Гершт, курчавый носатый и очкастый еврей, напоминает мне сисадмина 21 века. Представитель таинственной касты электронщиков и программистов, хозяин сложной техники. Но мы с ним неплохо друг друга понимаем, чем-то он ближе к нам, чем многие местные. На мою просьбу соединить меня с начальником ВНОС он как-то странно усмехается, кривя полные губы, и начинает что-то крутить и переставлять проводки. Вот и связь есть, на линии майор Теребынькин. С апломбом интересуется, по чьему поручению я к нему обращаюсь.

      – Да по собственной инициативе, товарищ майор, с разрешения капитана Назарова. Хотел по-товарищески поговорить, как нам лучше координировать работу. Чтобы меньше было вылетов в холостую.

      – По-товарищески, это хорошо. Но вот секретные сведения о самолётопролётах я вам не дам. А дам только товарищам Петрову, Назарову или Смертину. Вопросы, старший лейтенант?

      Вот и поговорили. Понятно теперь, почему от ВНОС нам никакого толка. И почему кривил губы Максим.

      – Макс, а с войсками наземными ты можешь связаться?

      – С штабом дивизии? Могу.

      – Лучше бы с полком, который вот здесь.

      – Здесь… а кто здесь? Ага! Да, могу, там тоже есть наши. Но, конечно, со связистом. А с командиром или начштаба – это если они захотят. Могут тоже спросить, почему комэск вызывает, а не командир или кто-то из дивизии.

      Интересно, а кто у нас наши? Связисты? Или евреи? Я что – похож на еврея? Во всяком случае, не так, как Максим. Тот как с нацистской листовки, классика.

      – Если связист толковый, то его достаточно будет.

      На этот раз Макс возится дольше. Потом с кем-то разговаривает на идиш, я по Киеву запомнил звучание, узнаю его. Потом ещё ждём минуты три, наконец, меня соединяют.

      – Что вас интересует, товарищ старший лейтенант?

      По акценту национальность собеседника совершенно очевидна. Хорошо хоть, не на идиш со мной говорит.

      – Вас как зовут?

      – Миша Гешкенбейн.

      – И меня Миша. Миша, вы в небо смотрите? Там самолёты летают, фашистские? Бомбят?

      – Ещё как бомбят. Как по расписанию, в двадцать минут третьего бомбят каждый день.

      – А как они летят, откуда, как поворачивают?

      Миша довольно толково всё объясняет. Даже примерную высоту назвал. Впрочем, я сам их видел сегодня, около полутора тысяч они летели.

      – А истребители когда прилетают, за сколько до бомберов? Откуда,