на бетонную дорожку и возила по ней веником. – Тоже мне выдумали! А у тебя деньги на мороженое есть?
– Не-а.
– И у меня нет, – старушка засмеялась и опустила руку в карман платья. – Вот тебе сахарный кубик, возьми: во время войны моя тетка нам давала по такому кубику на день рождения, как десерт. А перед смертью она собрала нас всех и все приговаривала: «Солнышки мои, на кого же вы у меня останетесь?..» Имен уже вспомнить не могла, поэтому всех называла солнышками, чтобы не перепутать. А оставила она нас на своего мужа – ух и бил же он меня, чудовище! Ну ладно, бери сахар, бери. – В мягкой и влажной руке она протянула Саше сероватый кубик. – Беги домой и бабушке, как вернется, привет от меня передавай.
Конечно, он не стал есть сахар: вернувшись домой, он попытался скормить его курам, но без особого успеха – куры боялись Сашу, который гонялся за ними по всему двору, так что, заслышав его шаги, они бросались врассыпную, кто куда – кто за сарай, а кто и вовсе проворно бежал в огород, прячась в зарослях гороха, обвивавшего ряды тонких высоких прутьев.
После визита к бабушкиной подруге день пошел в обычном русле. В ожидании обеда Саша прошелся по картофельным грядкам, высматривая колорадских жуков и их красных личинок и, если находил кого, бросал в мутноватую пластиковую бутылку, которую прихватил с собой. Как раз когда он закончил ежедневный осмотр, Наташа позвала есть: проходя по двору, он опять услышал испуганное кудахтанье кур, бросавшихся наутек, и подумал, что курицы очень глупые существа.
На обед сестра разогрела вчерашние щи. Саша не любил их, но сегодня отчего-то они ему понравились: он ел их из эмалированной железной миски, украшенной васильками, и смотрел на аккуратно застеленную бабушкину кровать – стол находился в самой большой комнате в доме, где она спала. Солнце бродило по кофейному пледу и ковру, висевшему на стене, а тени от яблочных веток двигались за ним. Полуживая крупная муха лениво стучалась в стекло, оказавшись в узком промежутке между белым кружевным тюлем и окном. Уставая, она садилась на деревянный подоконник и бродила по нему взад-вперед, а Саша смотрел на нее и вдруг понял, что сейчас уже середина июля и половина лета прошла.
– Так, бери своих друзей и пойдем со мной и Стасом на дачный пруд, – сказала Наташа, неожиданно вбежав в дом: она сильно хлопнула дверью, так что рамы затряслись. – Давай, давай, не спи, пойдешь хоть искупаешься, чего тухнуть здесь.
До пруда нужно было идти через большое поле минут пятнадцать, а потом еще немного по Земляничной дачной улице. Переодевшись в плавки и голубые шорты, Саша побежал за Светой и Лешей, и уже после, все вместе, они пошли за огороды, где их встретила Наташа. Она тоже успела подготовиться к прогулке – вместо привычного джинсового комбинезона надела кружевное платье с тонкими бретельками, крупные солнцезащитные очки (подарок ее умершей мамы – они были с потрескавшейся дужкой, но все равно красивые) и взяла вязаную сумку через плечо.
– Видно, что для Стаса своего готовилась, – шепнул Алеша на ухо Сашке и цокнул