да наемник – никакие не свидетели, даже при всем их желании. Кто за их слова поручится? Знамо дело – никто.
Так что Телятникова другим путем наказать надо. И наказать обязательно, иначе обнаглеет вконец!
Даже Митоха – и тот ухмыльнулся:
– Ты, господине, Телятыча-то теперь пожжешь. И поделом.
– Нет! – резко возразил молодой человек. – Пожечь – горе лишнее всем причинить. Ладно сам Телятников, а люди его – смерды, холопы, закупы – чем виноваты? Тем, что их хозяин – козел? По-иному б боярина прищучить…
– Убил бы? – пленник вскинул глаза.
– Не убил бы, – презрительно отмахнулся Павел. – Но – проучил. Так, чтоб мало не показалось.
Митоха совсем по-детски хихикнул:
– Понимаю, ославил бы на все княжество.
И, чуть-чуть помолчав, добавил:
– Пожалуй, и я мог бы тебе в этом помочь – Телятыч-то мне должен… всем нам должен был. Нанял, да так еще и не заплатил – обещал только.
– И много обещал?
– По пять серебрях немецких. Каждому.
Ремезов покачал головой:
– Да-а… негусто. Что ж согласились-то на такую малость?
– А нынче, господине, без поддержки боязно, – откровенно пояснил наемник. – Князья друг с другом собачатся, орденские немцы лезут, литва, татары еще. Маленькому человеку одному – пропасть ни за что. Вот и прибились.
– Не к тому вы прибились, – усмехнулся Павел.
Митоха согласно кивнул:
– Теперь вижу, что не к тому.
– Ты, кажется, против Телятникова помочь обещал? – Ремезов вновь вернул допрос в деловое русло. – Как?
– Ездит Телятыч по праздникам в одно село вольное, там не смерды живут – просто крестьяне, люди. Никому ничего не должны, ну, старому Всеволоду-князю, конечно, платят…
– Короче!
– А короче, боярин, так: он, Телятыч-то, и посейчас там у одной зазнобушки ночевать собрался. О том сотоварищ мой молодший, Игнатко – поболе моего ведает, – пленник прищурился. – Его и спросите. У него в том селе – Курохватово называется – дружок один есть – Охрятко.
– Ага, спросить, – не сразу понял боярич. – И где мы этого Игнатку сыщем?
– А чего искать? Вы его и так имали уже.
Павел негромко рассмеялся:
– А-а-а, так это тот, второй… вернее – первый. Погодь! Что-то я не пойму – в чем твоя-то корысть?
– На службу к тебе попроситься хочу, – честно признался Митоха. – Язм, господине, не в поле найденный, с воинским делом знаком сыздетства. Много не возьму – корм, коня, да какое-никакое жилище – могу в хоромах, за печкою, могу в избенке какой.
Ага, хоромы ему – вот это нахал!
– Этак ты еще и девку попросишь.
– Не, господине, девку я и сам отыщу. Не сумлевайся, служить те буду верой и правдою, уж куда как лучше, чем гнусу Телятычу… Ну, так как?
– Подумаю о тебе.
Встав, Ремезов позвал слуг, велев увести пленного… и привести другого – Игнатку. А заодно кликнуть и ката.
Трясущийся, как осиновый лист, Игнатко, углядев палача, сразу же бросился на колени, заплакал:
– Не