каждого из нас выплывало словно из густого тумана и казалось призрачным сном. Так же, пожалуй, и я сам, сделавшись старичком, буду помногу раз пересказывать случаи из прошлой жизни, из тех времен, когда Александр, Зизи, Косточка еще пребывали во младенчестве или вообще не родились.
– Когда мы с ней только поженились, и нам дали комнату, – ни с того ни с сего стал рассказывать мой отец, с улыбкой поглядывая на мою мать и на окружающих, – у нас, между прочим, не было совершенно никакой мебели. То есть вообще ничего. К свадьбе нам подарили немного денег, и мы долго совещались, чтобы такое нам купить. Пофундаментальнее. И что, вы думаете, мы купили? Не кровать, не стол, не стулья… Мы купили громадный трехстворчатый зеркальный шкаф. Это, конечно, она, молодая хозяйка, настояла. Присмотрела в комиссионке.
– Зато какой красавец был, – вздохнула мать. – И почти даром.
– Не спорю, красавец, – добродушно согласился отец. – Но можете себе представить – совершенно пустая комната— и этот красавец‑шкаф!
– Зато в зеркале отражалось заходящее солнце! – снова вмешалась мать. – Казалось, в комнате два окна, одно напротив другого, и в каждом пылает по закату. Два заката одновременно, красота неописуемая! А когда в праздники начинался салют, вся комната наполнялась сверкающими огненными шарами…
– А главное, – посмеиваясь, продолжал отец, – поскольку, как я уже сказал, кровати у нас еще не было, а спать на полу было холодно, мы расстилали матрас шкафу. Благо шкаф был чрезвычайно широкий и длинный. Так и провели медовый месяц. И ведь не боялись свалиться!.. А когда родился Серж, ему это как-то передалось. Совсем малышом, просился на шкаф, мы подсаживали его, и там, под потолком, среди узлов и чемоданов он устраивал себе «город». Уже тогда обожал экспериментировать со всякими архитектурными сооружениями. Иногда просил, чтобы ему и еду туда подавали.
– Вот видишь, – сказала мать, – может быть, благодаря этому шкафу он и сделался архитектором.
– Ну, – возразил отец, – шкафы и у других были.
– У нас был точно такой шкаф, – вспомнил дедушка Коля, отец Мамы, хлопнув себя ладонью по лбу.
– Тем более, – убежденно сказала моя мать. – Значит, это у Сержа настоящий Божий дар… Правда, батюшка? – обратилась она за поддержкой к о. Алексею.
– Иначе и быть не может, – авторитетно кивнул тот. – Божий дар.
Что касается меня, то я в этом не сомневался. Гениальная идея Москвы посетила меня непосредственно после того, как я окрестился. И крестил меня наш о. Алексей. Факт остается фактом. Помню, как на волне очередного интереса к религии я перечитал Новый Завет. Под впечатлением финала Апокалипсиса с его Новым лучезарным Градом меня и озарило. Мои градостроительные идеи, до этого разбросанные и противоречивые, сложились в единый проект…
Кстати, сам о. Алексей, тоже наш старый знакомый, когда‑то был рядовым инженером. Потом вдруг одухотворился, воцерковился, бросил науку и стал