с кем не бывает.
Я сел, меня охватывало смущение. Откусив хлеб и съев две ложки картошки, я начал пытаться узнавать, что вчера произошло:
– Мне очень неловко, правда. Обычно я не дерусь. Но понимаете, суть в том… Короче… Я ничего не помню.
– Это абсолютно ожидаемо, ха-ха.
Хозяин посмотрел в сторону двери:
– О, вот твоя собака, я её тоже забрал. Сразу как пришли, покормил её, она была очень голодна, весь мой вчерашний борщ съела. Но это ничего, собак я люблю.
В этот момент на кухню вошла собака, я сразу её вспомнил. Она посмотрела на меня, а я на неё. Собака помахала хвостом, подбежала к моим ногам и начала тереться о них. Наверное, она была рада, что я жив.
Хозяин встал со стола, подошёл к плите, открыл крышку кастрюли, зачерпнул половником картошку и ляпнул её на миску, которая стояла на полу, возле мусорного ведра. Собака подбежала и начала кушать, а хозяин продолжил разговор:
– Семён Викторович. Можно просто Викторович.
– Лёня.
– Ну что ж, Леонид, рассказывай: кто ты, сколько лет? – поедая картошку и закусывая огурцом сказал Викторович.
– Я учусь на юриста, ну как учусь… уже, наверное, отчислили, но меня это не интересует.
– Отчисление, скажу тебе, проблема пустяковая. Меня тоже когда-то отчислили, но я жив, как видишь, – Викторович улыбнулся, – а поинтересоваться я бы тебе посоветовал. Вдруг ещё получится что-то исправить.
– Уже точно не получится, – вздохнув, сказал я, – лучше расскажите, как вы меня нашли… ведь была уже ночь, а люди, подобные вам, ночью спят.
– О-о, хотел бы я увидеть людей, подобных себе, – улыбаясь, сказал Викторович.
Проглотил ложку картошки, отломал кусок хлеба и добавил:
– Мне кажется, что люди, подобные мне, вообще не спят ночью.
– Почему? – спросил я.
– Так, просто предположения. Но все писатели, которых я знаю лично, могут писать всю ночь. Пишут и курят, курят и пишут, и так всю ночь.
– Вы писатель?
– Ну как тебе сказать. Не знаю, уместно ли самого себя провозглашать писателем. Скажем так – я человек, который пишет.
– И что же вы пишете? – сухо спросил я.
– Тебе правда интересно?
– Ага.
– Может ты и думал, что я тебе поверю, но прости – не верю. Все вы говорите: «да». Хотя вам вообще это не интересно. Нет, я не обижаюсь. Просто если не интересно, так почему не сказать прямо: «Мне это не интересно». Зачем постоянно говорить «да», ещё и просить показать книги. А дальше, вы берёте книгу, стоите минуту, листая её с умным видом, потом кладёте и говорите что-то типа: «Ну, неплохо». У всех у вас один сценарий. Да и вообще, в этом мире сценарий только один.
Почему он подумал, что мне было не интересно? Мне ведь действительно было интересно. Но его слова так повлияли на меня, что я принял их на свой счёт. Я промолчал. Мы молча сидели и дальше ели картошку, пар с неё уже не шёл. Молчание начинало нагнетать меня. Он так и не рассказал,