куртке с лого DW на всех возможных местах. Она перехватила мой взгляд:
– Привет. Я тебя не видела раньше. На кого ты работаешь?
Я решил говорить резко и отрывисто, чтобы мой акцент и слишком грамотная речь больше меня не выдавали.
– Привет. На болгарское радио. «Авторевю» называется.
– Ага. А я Дина. Работаю на Deutsche Welle. Приехала из Германии.
Я кивнул ей и пробормотал:
– Я Игорь.
– Ты в Киеве живешь?
Изображать болгарина я не решился.
– Да, в Киеве. А где ты выучила русский?
– Родители русские, уехали двадцать лет назад туда, – пожала узенькими плечами она. – А где ты подцепил болгарскую халтуру?
– В Сети меня сами нашли, предложили поработать, – аккуратно сформулировал я свою легенду.
– Сколько платят? – деловито вмешался в разговор оператор Дины.
– Сто баксов за готовый репортаж, – сообщил я, мысленно удвоив ставки родной конторы.
– А текст ты тоже пишешь? – уточнила Дина.
– Нет, я им отдаю только видео. Дальше они сами сочиняют, – подстраховался я на случай претензий по содержанию.
– Ну, тогда нормальный расклад. Мне вот меньше полтинника за съемочный день обламывается, да еще в гривнах, – пожаловался оператор.
– Леша, а ты на бюджетных киевских каналах не хочешь поработать за пять евро в день?! – вдруг рявкнула на него Дина.
Олексий вздрогнул и быстро пошел менять точку съемки.
Клин «правосеков» пришел вдруг в движение и попер на полицейских. Я поднял камеру и начал работать. Полицейские оборонялись очень деликатно, даже не пытаясь использовать дубинки, висевшие у них на поясе.
С обеих сторон доносились примирительные крики: «Да вы шо, хлопцы, спокойно!», «Тихонько-тихонько», «Не дозволено дальше!».
Возня продлилась минут десять и закончилась ничем. Я разочарованно опустил камеру, оглядываясь по сторонам. Дина ткнула меня в плечо:
– Вон там стоит Маша, у ограды, с плакатиком. Она лесбиянка, активистка, красавица. Возьми у нее интервью. Она тебе все четко расскажет, кто тут и зачем, отличный спикер для любого уличного сюжета. Мы всегда ее работаем, безотказная девушка.
Я благодарно кивнул и в самом деле пошел к активистке Маше с заранее включенной камерой.
Маша нервно курила, стоя возле помпезной ограды здания суда. Когда она поняла, что я направляюсь к ней, заметно вздрогнула и затянулась сигаретой, прикрывая лицо.
– Болгарское радио, – успокоил ее я.
Она, действительно, успокоилась, поправила челку, выбившуюся из-под вязаной шапки, и робко улыбнулась:
– Ничего, что я в кадре курю?
– Не проблема.
Я дал ей затянуться еще пару раз, затем спросил:
– Что вы ожидаете от суда? Какого наказания для виновников?
– Наказание определит суд, – ответила она осторожно.
– Так у вас на плакатах написано, что дело не передано в суд.
Она щелчком отбросила