интонации, ударения. Ну и акцент, конечно, его ни с чем не спутаешь. У нас последние годы так не говорят. Происходит смешение и упрощение языка. В Киев приехало много жителей окраин, они сейчас доминируют не только в политике, но и в бытовом общении. Эти люди говорят на маргинальном языке. Этих людей на этом языке называют гопниками.
– Вы – филолог? – догадался я.
– В прошлом – да, учитель русского языка. Сейчас бухгалтер. Олеся.
– Очень приятно, я – Игорь. Значит, дело в моей речи? Теперь-то мне все ясно, спасибо, – кивнул ей я и принялся за суп, тщательно следя, чтоб не звякала ложка, и ничего не хлюпало. Хотелось произвести хорошее впечатление на единственного доброжелательного человека, встретившегося мне за последние три дня.
– Так расскажите мне, Игорь, как там у вас, в Москве, сейчас дела? – все так же весело попросила Олеся, принимаясь за свой чай.
Я решил ей не врать, потому что здорово устал от вранья и актерства.
– Я из Петербурга. У нас там сейчас холоднее, чем у вас. А так в целом все похоже.
– Да ладно, похоже. У меня полно друзей и в Москве, и в Петербурге. И у вас нацики с факелами, я знаю точно, по городам пока не ходят.
Я отложил ложку и уставился на нее. Потом все-таки спросил:
– Смело вы выражаетесь. А вдруг я из СБУ и сдам вас в местное гестапо?
– Чушь. В Киеве надо бояться не СБУ, а вышиваты. Знаете, ходят такие, в шароварах или в камуфляже.
– Знаю, да. А вам-то они чем досадили?
– Мне лично пока ничем. Но они раздражают, понимаете? Самим фактом своего существования. А еще мне приходится переучивать всю свою бухгалтерию с русского языка на какой-то вздор. Вы бы видели эти термины. «Користувачі фінансової звітності», прости господи.
Она допила чай, встала:
– Ешьте уже свой суп, я же вижу, что мешаю вам его есть с удовольствием. Еще увидимся, наверное, я здесь всегда обедаю. Удачи.
Она ушла, и я начал есть свой суп с удовольствием.
Пообедав, я глянул в Сети анонсы, и выяснилось, что через полчаса у Оболонского суда пройдет акция, на которой схлестнутся борцы за равноправие и неонацисты из «Правого сектора». Радикалы в ходе так называемого «Марша равноправия», прошедшего минувшим летом в Киеве, жестоко избили два десятка милиционеров и несчитанное количество представителей сексуальных меньшинств, но были, как ни странно, задержаны, и теперь их всерьез собрались за это судить. Такую удачу упускать было нельзя, и я понесся на метро, потому что тратить деньги на такси мне внезапно стало жалко. Настиг приступ скупости, со мной это бывает периодически.
Оболонский районный суд города Киева разместился рядом с типовым советским жилым домом, хрущевской пятиэтажкой, отделанной такой знакомой плиткой, что я даже подошел вплотную к стене и потрогал ее руками, вспоминая ощущения детства. Двадцать лет я прожил в таком доме, пока не переехал в другой, такой же типовой, но иного проекта. Да здравствует Советский Союз, который будет жить вечно на одной шестой части мировой суши, аминь.
А вот к роскошному пятиэтажному