я вошла в дверь: на приставном столике сбоку от письменного стола появилась небольшая серебряная рамка.
И в этой рамке, словно портрет потерянного родственника, красовалась фотография лемура.
Он нервничал.
Он пытался завести беседу, но в конце концов не выдержал и выпалил:
– Послушай, а может, попробуешь еще раз выполнить тест – вроде того, что был в школе на мониторинге?
Я решила, что это и есть причина его беспокойства, и решила положить ему конец:
– Если хотите, могу прямо сейчас.
Он очень обрадовался.
Он достал из ящика стола папку с тестовыми заданиями. И вдруг так заволновался, что мне пришлось поднимать с пола карандаш и помогать с таймером.
Я пыталась объяснить, что мне не понадобятся все пятьдесят минут, что отведены на выполнение заданий.
Но он мне не верил, пока я не сделала первый тест за четырнадцать минут.
Он проверил ответы, а потом я взяла из стопки еще один буклет и выполнила тест за двенадцать минут и 7 секунд.
В идеальных условиях – при наличии хорошей вентиляции и стакана несладкого зеленого чая со льдом, – я бы сэкономила еще две минуты.
Когда встреча подошла к концу и я встала, Делл Дьюк улыбнулся. Растянул сомкнутые губы.
Он сказал, что я не сделала ни одной ошибки ни в одном тесте.
Я сказала, исключительно для констатации факта:
– Ни одной ошибки.
Должно быть, он решил, что мы снова играем в игру со словами, потому что сжал кулак и резко дернул им вниз, словно раскрывая парашют (я никогда не раскрывала парашют, но могу себе представить, как энергично при этом нужно тянуть за шнур).
И сказал, очень громко:
– С вами была Ива Чэнс!
Мистер Делл Дьюк не хотел ждать до следующей встречи целую неделю.
Он считал, что мне стоит прийти назавтра, в самом начале его приемных часов.
Он сказал, что принесет с собой сюрприз. Я не слишком люблю сюрпризы, но ему об этом не стала говорить.
Вообще-то я собиралась посвятить весь остаток недели проверке кислотности почвы у нас в саду.
Мне с большим трудом удавалось поддерживать показатель pH 6,5, и все-таки я согласилась прийти назавтра, потому что результаты тестов на способности, похоже, очень взволновали психолога, и я подумала, что, возможно, он страдает депрессией.
Не исключено, что мои визиты способствуют улучшению состояния его психики.
На следующий день я пришла на пять минут раньше и тут же поняла: что-то изменилось.
Дверь в трейлер-кабинет была открыта, но не так широко, как обычно, а совсем чуть-чуть, на щелочку.
Я заглянула внутрь, но Делла Дьюка не увидела. Увидела двоих незнакомцев.
Нет, не каких-нибудь страшных незнакомцев.
Обычных людей.
Я сделала шаг назад, но одна из этих двоих, девочка-подросток, уже меня заметила.
И сказала:
– Ты что? Заходи.
Я не знала, стоит ли заходить.
В кабинете было тесно, и, хоть лишний стул там и был, мне все