заботой и привязанностью тети, дяди и других родственников. Хотя бытует мнение, что мы склонны приукрашивать прошлое, создавая радужные картинки из ранних лет, я не могу согласиться. В душе живет убежденность, что мое детство - именно такое, как я его помню и каким я его описала.
В одно прохладное утро в декабре 1920 года мы погрузили наш багаж в коляску и покинули дом, фруктовые сады, покрытые сухой травой и отмеченные пунктиром татарских домов холмы. Сидя на чемоданах, я украдкой посмотрела на сумрачные лица родителей. Их молчание отозвалось страхом неизвестности, и тревога наполнила мое сердце. Я обернулась назад. За нами оставались скопления домов, склады, колея железной дороги и бледное, трепещущее серо-перламутровыми переливами море.
Родители верили, что покидая Крым и возвращаясь в Москву, они поступали правильно. С началом революции они жили в полной неопределенности, пытаясь выбрать место, где можно было бы найти укрытие от опасности, насилия и голода. И каждый раз, когда им казалось, что такое место найдено, новые опасности и страх гнали их дальше.
Первым таким прибежищем стала Украина, где семья отца владела имением. Но кровавые столкновения между разными отрядами и группировками, принимавшими участие в быстро распространявшейся гражданской войне, заставили нас отступить в Крым, который казался островком спокойствия. На короткое время родители поверили, что в их жизни все наладилось, и они могли продолжать жить как прежде. Но в ноябре 1920 года Белая гвардия была разбита Красной Армией, перешедшей в Крым через Перекопский перешеек. Оставшиеся в живых белогвардейские офицеры, ведомые генералом Врангелем, на пароходах покинули Крым в направлении Константинополя, а после держали курс на полуостров Галлиполи. Гражданская война закончилась. Большевики одержали победу и взяли под контроль всю Российскую империю.
Когда я снова оказалась в Крыму в 1930е годы, спустя 15 лет после окончания войны и победы большевистской революции, я увидела землю, лишенную жизни, благополучия и надежды. Она казалась мертвой пустыней. Я была так разочарована, что уехав, поклялась никогда больше туда не возвращаться. А ведь это была квинтэссенция самых счастливых лет моей жизни. Однако, я не забыла Крым. И по временам, в тяжелые моменты жизни, когда отчаяние подступает к горлу и грозить меня задушить, мне достаточно зачерпнуть чайной ложкой спасающую жизнь амброзию, и те самые воспоминания возрождают дух, возвращают энергию и снова представляют жизнь с самой привлекательной стороны.
ГЛАВА ВТОРАЯ ПУТЕШЕСТВИЕ В МОСКВУ
В то раннее утро впервые в жизни я увидела родителей испуганными и поняла, что могут случиться такие ситуации, когда они окажутся беспомощными. Мне стало страшно. Особенно озабоченным выглядел отец. Как я догадалась позже, он чувствовал за нас ответственность и пытался выглядеть уверенным и всемогущим, даже сознавая, что обстоятельства были сильнее. Я смотрела на его руки, крепко ухватившие