о том, что свиток принадлежал человеку небедному. И еще очень не понравился Приску взгляд Фламмы. В нем были страх и мольба. Человек, не побоявшийся вступиться за дакийскую деревушку – один против мавретанских головорезов Лузия Квиета, о жестокости которых ходили легенды среди легионеров, – сейчас примитивно трусил.
Поколебавшись, Приск развернул свиток и принялся читать. Пергамент был не длинен – всего три красные рубрики разделяли по вертикали «страницы» свитка.
Было еще светло, лучи западного солнца ковром ложились на мраморный пол с наборной мозаикой. В центре узора – сама Минерва с копьем и щитом, в золотом шлеме. А Приск читал и перечитывал пергамент, с трудом осознавая – что именно у него в руках.
– Ты хоть понимаешь, что это? – спросил он наконец, откладывая свиток и глядя на Фламму.
Тот невольно сжался в кресле и нехотя кивнул.
– И как это попало в библиотеку?
– Полагаю, вчера… Когда Форум Траяна посетила Великая дева…
– Старшая весталка? – зачем-то переспросил Приск.
– Ну да. Она привезла в дар несколько футляров со свитками. По матери Великая дева из рода Корнелиев. Сообщила, что дарует библиотеке книгу Суллы [23] – его записки о войнах с Югуртой. Причем не какой-то переписанный издателями экземпляр, а самый что ни на есть подлинный, тот самый, что надиктовал Сулла секретарю. Разумеется, мне лично захотелось ознакомиться с этими записками. И вот я прихожу сегодня в латинскую библиотеку и, к своему огорчению, вижу, что Паук роется в свитках, только вчера доставленных Великой девой.
– Паук?
– Ну да… так зовут… то есть звали этого книжного червя. Я решил, что он первый хочет завладеть рукописью Суллы, и подошел к нему сказать, что я прежде него хочу видеть свиток, все же Паук – вольноотпущенник, а я – римский гражданин. И что пергамент надо непременно отдать переписчику. В первый момент, услышав мой голос, Паук так подпрыгнул, будто я всадил ему стиль в задницу, потом заорал на меня как сумасшедший.
– Что он орал?
– «Вон! Убирайся…» Не давал вставить в ответ ни слова… Центурион Валенс на нас так никогда не орал, как этот сумасшедший грек. Я ушел ошеломленный. Даже перебрался в греческую библиотеку. Но тут меня охватили подозрения. Решил, что старик хочет похитить свиток Суллы. Украдет и напишет свою книгу о войне на Востоке… и это меня так разозлило. Я аж закипел от подобной догадки – будто негашеную известь кинули в воду. Ворюга! Да еще на меня орет! Я схватил стиль со стола и побежал назад. И что же я вижу! Футляры и свитки разбросаны по полу, а Паук борется с каким-то парнем в грязной тоге. Но при этом левой рукой прижимает к груди футляр. Миг – и парень полоснул старика по горлу.
– Ужас… – прошептал Приск без всякого выражения.
– Точно – ужас, – подхватил Фламма. – Не знаю – что тогда со мной случилось. Наверное, вспомнил, как мы с даками сражались. Подлетел я к этому парню и пырнул его стилем в бок. Потом рванул из рук умирающего старика футляр и пустился