трудом поднявшись с пенька, Горин побрел по обочине дороги в сторону Портпосёлка. Про недавнее видение он забыл сразу – бред какой-то. Все его печальные мысли были сосредоточены на Кате.
Глава 2.
Обычная «бытовуха».
Утро выдалось чудесным – тихим, тёплым и ясным, идеальным для загородного отдыха, но для капитана Лужнецкого оно было началом очередного рабочего дня, напряженного и немного суматошного, как и бесчисленное множество других дней в карьере следователя уголовного розыска. За годы службы у него выработался особый нюх на незаурядные происшествия, причём инстинкт почти никогда его не подводил. Вот и сейчас, поднимаясь на крыльцо Управления, он почувствовал неясное волнение – первый признак того, что день обещает быть неординарным.
Дверь кабинета его бригады, шутливо называемого "резиденцией", была полуоткрыта (как всегда, первым пришёл Витюша Букин), и Лужнецкий, легонько пнув её ногой, вошёл внутрь, изображая на лице удивление.
– Здорово, Витёк! – поприветствовал он сидящего за столом старшего лейтенанта.
– Привет, Стас! – ответил тот, оторвавшись от бесцельного перекладывания канцелярских принадлежностей.
– Опять ты меня опередил.
– А как же, – довольно усмехнулся Виктор, – ранней пташке Бог подаёт…– Ты чего это такой возбужденный?
– Предчувствие нехорошее, – вздохнул Лужнецкий. Он по-прежнему ощущал, как растёт волнение и напряжение, словно у пса перед охотой. – Никаких ЧП?
– Типун тебе на язык! Нам бы со старенькими проблемами разобраться. Накаркаешь…
– А-а, ну ладно, – сказал Лужнецкий облегчённо и прошёл к своему столу. Присев на стул, он взглянул на часы: до официального начала рабочего дня оставалось ещё четверть часа. Решив использовать это время с пользой для дела, Лужнецкий крутанулся на вращающемся стуле на сто восемьдесят градусов к сейфу и, открыв его, достал одно из последних дел, которым занималась его бригада.
– Уже роешь землю? – шутливо спросил Букин.
Их разговор прервало появление лейтенанта Конышева. Его в оперативно-следственной бригаде Лужнецкого недолюбливали за паршивый характер и явную склонность к карьеризму. Но, как говорится, сослуживцев не выбирают. Сухо поздоровавшись с вошедшим, Лужнецкий и Букин демонстративно погрузились в изучение документов. Конышев же, казалось, не замечал натянутости отношений с коллегами, продолжая фальшиво играть роль "своего парня". Насвистывая модный мотивчик, он разбитной походкой прошёл к угловому столу и, плюхнувшись на стул, весело спросил:
– А вы что с утра такие серьёзные? Случилось что, шеф?
Лужнецкий поднял брови и скосил глаза на довольную физиономию Конышева. Шутить с ним у капитана не было желания, и он по-деловому ответил:
– Работа у нас серьеёная, Евгений, не до веселья… У тебя по делу в "Примбуле" столько белых пятен… Когда закончишь?
– На той неделе, Станислав Андреевич. Сегодня дожму