люди умные. Соответствующие выводы сделали.
Глеб стукнул кулаком по столу так, что все невольно взглянули на него.
Он встряхнул головой, словно просыпающийся тигр.
– Мамка твоя баню, как всегда, истопила, – произнёс он ровным тоном. – Не против, если присоединюсь?
Артур быстро сказал что-то по-итальянски, и Орлов огрызнулся на том же наречии.
– Эй-эй! – Теперь уже Мэри постучала по столу. – Неприлично употреблять язык, который не понимают присутствующие.
– Да, конечно! – Глеб ухмыльнулся так, что даже, уже привычная к его истинной сущности, Мэри, вздрогнула, а Юрка подумал: «Да дядя ли Глеб это вовсе?»
– Извините, Артур Дариусович, что не приглашаем и вас тоже! – произнёс Орлов с вызовом. – Два года назад у вас чуть инфаркт не случился. Хорошо я во-время вам лекарство дал. А ведь в следующий раз я могу… НЕ УСПЕТЬ.
Он поднялся.
– И бросали б вы тоже курить! Пошли, Юрка!
* * * * *
Когда они сидели уже «остывая», в предбаннике, потягивая пиво, Юрка заговорил первым;
– Золотые руки у вас, дядя Глеб! Я так, а всё-таки помню, как вы с батькой моим и меня с собой брали. А щас я ваще – словно сутки спал, вот спасибки-то!
– На здоровье, – Орлов вздохнул.
– Дядь Глеб, а чё у вас с Артур Дариусычем-то не то?
– Если б я знал – проблемы бы не было… «Бойся Данайцев дары приносящих», сказал Лаакоон, да заел его Змей…
– Дядь Глеб, вам не… того? Поплохело, да? – встревожился Юрик. – Водички холодной дать?
– Эх, Юрка! – Орлов хлебнул ещё. – В переселение душ, ты конечно, не веришь?
– Не-а.
– Напрасно. Жил-был такой чувак, о нём даже ты слыхал. Одиссей звали, знаешь?
– Ну, так, чё-то, – отозвался Юрка неуверенно. – У нас в армии парня одного так дразнили, он жене чуть не каждый день письма строчил.
– Во-во! – Глеб кивнул. – Жену любил до невозможности, но тот ещё жук был! Коня-то Троянского он сообразил сделать, и саму Смерть сколько раз обманывал… – Он вздохнул и повторил; «Бойся Данайцев дары приносящих»! Постарайся не брать от него ничего…
– Чё, мне шифер ободрать взад?
– Тут всё чисто, как ни странно, – Глеб в задумчивости взъерошил себе волосы.
– От платьев всё-таки отбрыкаться? Жалко – Олька, я видел, так радуется!
– Да нет, Машенька моя хоть бабёнка суровая, а пакость не сделает…
Орлов всё перебирал сценарии того, что мог задумать его воспитанник, и каждый вариант был ужаснее другого.
– Ничего, парень, – пробормотал он. – И я тебе «крышу предоставлю». Только в курсе меня держи, лады?
– Сделаем, дядя Глеб!
Они чокнулись, но на душе обоих было более, чем неспокойно.
* * * * *
– Артур Дариусович! – обратилась к нему мать Юры, когда, две недели спустя, тот входил в комнату. – Скажите ему, ведь чудесно же! Ну, чё ж в форме – на все праздники-то! Выпускной у сестрёнки – не День Танкиста!
Юрка, в белом костюме,